Наталья Ильинична Стрекозова из Кузькино: «Всю жизнь я любила песни, и до се согласна играть»

Когда задумывался проект «ЭТНОмарафон: диалог культур», получивший в 2023 году поддержку Президентского фонда культурных инициатив, мы планировали рассказать нашим читателям о традиционных культурах малых этнических групп, проживающих в Чернянском районе — курдов, турок, молдаван и многих других. Но, согласитесь, этот диалог трудно было бы признать состоявшимся без участия коренных и самых многочисленных жителей этой местности — русских.

Подбирая героя для очередной статьи в рубрику «ЭТНОвзгляд», мы задумались, без чего не может обойтись русский человек ни в праздники, ни в будни? Что скрашивало суровый быт наших бабушек и дедушек, и даже сегодня, когда в небе над регионом периодически слышны звуки работающей артиллерии, по-прежнему наполняет души людей радостью и весельем? Конечно, речь идёт о песне. И кто же лучше всего о ней сможет рассказать, как не участница фольклорного коллектива «Истоки», одна из старейших жительниц села Верхнее Кузькино Наталья Ильинична Стрекозова? А между прочим, 10 марта она отмечает свой 92 день рождения.

В гости к Наталье Ильиничне я отправилась вместе с художественным руководителем кузькинского Дома культуры Екатериной Григорьевой. Сегодня под её творческим началом в вокальном ансамбле «Рябинушка» объединились талантливые одарённые певцы, настоящие энтузиасты своего дела. В их репертуаре есть и современные песни, и аутентичные, которые пели в селе ещё их прабабушки. Участницы «Рябинушки» с бесконечной любовью и почтением говорят о своих предшественниках, носителях исконно русской культуры — фольклорном коллективе «Истоки», образованном кузькинцами около 50 лет назад. Наталья Ильинична Стрекозова — последняя представительница того по истине народного ансамбля, который нёс в массы настоящую, неподдельную и не испорченную современными веяниями и новомодными трендами русскую культуру.

«Папаша мой был Войлоков Илья Карпович, а мама — Евдокия Яковлевна. Работы у мамы хватало, нас ведь было у них пятеро девок: Ирина, Татьяна, Мария, Наталья и Раиса. Тогда-то не было ни одеться, ни обуться. Спасибо, корова была. Голод перенясли, войну перенясли — хлябнули у жизни много. А то, что я живу 92 года — это чудо! Сёстры уж давно вмёрли, а я до се живу. Уже и не хочу иной раз, дюже давление мене мучает. Но дохторица у нас хорошая, она мене не бросая», — начала Наталья Ильинична рассказывать свою историю, словно сказку, на удивительно мелодичном, эмоциональном и интонационном местном диалекте.

Впрочем, услышав, что я интересуюсь песнями, первым делом она чуть ли не с порога затянула жалостливую сиротскую:

Уродилася я,

Как былинка в поле.

Моя молодость прошла

У людей в неволе.

Расскажу, подружки, вам

О своём житействе:

Сиротой осталась я

С малолетня детства.

Сиротою я росла,

По людям робыла.

Где качала я дитя,

Где коров доила…

С последним аккордом печальной песни прирождённая артистка мгновенно преобразилась и уже с улыбкой и привычными озорными искорками в глазах посетовала, что «таперя песни уж не те, а вот ране-то все из жизни были сложены». Наверное, нет необходимости убеждать наших читателей, что жизнь девочки, рождённой в 1932 году в обычном южнорусском селе, была не сахар.

«Голод был. Мы кытюшки ели (почки с деревьев — прим авт.), желудя́. Зубы чёрныя у всех были. Потом поделали крутушки, стали всё перетирать. Мама становила 15-литровый чугун, засыпала туды ету за́тирку и варила. Мы её похлебаем, а потом, как выйдем пятеро, как заиграем, аж усё подымается. Песен знали море. Вот, алелёшные пели», — рассказывает она и тут же с нескрываемым удовольствием запевает «У саду под грушаю, припаду, послушаю…».

А потом, как будто мало горя и испытаний было маленькой русской девочке-певунье, пришла война… Наталья Ильинична вспоминает, как деревенские боялись, что оккупанты отнимут у них последнюю одежду, поэтому всё, что могли, надевали на себя. Только фашистов больше заинтересовал мирно пасущийся на выгоне телёнок. Пригрозив старику-хозяину автоматом, телёнка поймали и отправили на полевую кухню.

«Наварили они мяса. Оно пахня, а мы-то голодные. И солдаты наши были голодные, но выиграли войну! Господь помог!», — уверена наша героиня.

Глава семьи Войлоковых Илья Карпович был коммунистом. Ушёл на фронт он в феврале 42-го, оставив старшей дочери свой наган с наказом беречь до его возвращения с войны. Чудом девушка не попалась с ним немцам, успела утопить оружие в колодце.

Не знал боевой офицер, что всю его семью, включая малолетних дочек, фашисты приговорили к виселице только за то, что их муж и отец — коммунист. Об этом Евдокии Яковлевне однажды вечером рассказал сосед-полицай, который приходился ей дальним родственником. Уже даже было решено, где будет стоять та самая виселица. Ту страшную ночь Войлоковы провели без сна в ожидании расправы. А на следующий день немцы отступили, и им стало уже не до карательных операций в местных сёлах. И снова Наталья Ильинична убеждённо говорит, что это Господь уберёг всю их семью.

После войны жизнь в селе постепенно возвращалась в мирное русло, вернулись домой бойцы. Удивительно, но пережившие тяжкие испытания люди не утратили жизнелюбия и жажды радости и счастья. Как и прежде, в Кузькино пели целыми семьями.

«У соседей было тоже пятеро детей, только два парня и три девки. Зайцевы они были: Николай, Юрий, Анна, Татьяна и Надежда. Вот собиралися вместе, их мать Прасковья и наша мама играли, а мы заслухавали. Тогда никаких ансамблей не было, сами по сабе усё делали. Молодёжи было много — девок, ребят целый табун. На Троицу устраивали рельи (качели — прим авт.). Собиралася молодёжь, наряжалися у самые лучшие наряды, качалися. А свадьбы тогда какие были! На лошадях из двора нявесту вязуть, а возле двора стоять и поють: В воротах, воротах белая берёза стояла. Ой, лёли-лёли, алилей лёли, А с подворьица Натальюшка съезжала. Ой, лёли-лёли, алилей лёли-лёли, Правой рученькой верхушки ломала…».

Юная, красивая да говорливая Наталья, конечно, внимание парней привлекала. С сожалением сейчас вспоминает своего первого жениха-красавца. Когда он приходил в отпуск из армии, немного повстречались, он подарил ей на память фотографию, а она ему — платочек. Но замуж всё же вышла за другого — Василия Пантелеевича Стрекозова.

«Нас то в семье было пятеро, а он у родителей один. А жанилси — у соседа рубаху брал — сятиновую, с белыми пуговками. А мене только 17 годков было, ума не было. Но так, не так, а троих детей подняли. Три сыночка у нас: Вася, Лёня, Коля. Плохо вот толькя, что дочери у мене нет. Кабы дочь была, совсем бы по-другому всё было».

Работала Наталья Ильинична сначала в колхозе, а потом устроилась в местную школу поваром. И учителя, и ученики уважали добросердечную и трудолюбивую повариху, ведь она переживала за всех, каждого старалась накормить. Во времена, когда со сладостями было туго, в школе варили повидло. А она пекла дома клёцки на дрожжах, смазывала их сверху этим самым повидлом и угощала учителей, потому как видела, что не все они успевали пообедать.

На вопрос, когда же появились «Истоки» и кто были его первые участницы, Наталья Ильинична, смешно наморщив лоб и пожевав беззубым ртом, изрекла:

«Погоди, погоди мянутку, щас я сосредоточусь. — И после нашего дружного хохота, как ни в чём не бывало, продолжила. — До нас были старые, самодуровскаи (Самодуровка — старое название улицы Садовой в Кузькино — прим авт.). Они наряжалися у наряды, ездили в Чернянку, выступали. А мы тока глядели. А кады они постарели, мы с сястрою Манькою стали клуб посещать, под гармошку под Дусину (Евдокии Григорьевны Скубаевой — прим авт.) стали петь. Дюжа хорошо она играла. Поначалу ходили то ныня, то завтра, а потом как разъяровалися! Вечер подходя, мы подымаемся и идём туды. А потом и третья сястра к нам приключилася. У клубе на вышине (на сцене — прим авт.) песни усякаи играли. Учительница Нина Ивановна Полякова была с гитарой, Николай Алёхин — с гармошкой, моя сестра Мария — с балабайкею. Праздники были — собирался полный зал. Так было хорошо, так весело!».

Справка: ансамбль «Истоки» появился в Кузькино в конце 1970-х, когда на должность директора местного ДК пришла Наталья Васильевна Стрекозова. Её идею быстро подхватили Николай Васильевич и Ульяна Андреевна Алёхины, Евдокия Григорьевна Скубаева, Нина Ивановна Полякова, Наталья Ильинична Стрекозова. В начале 1980-х они уже стали выступать со сцены с народными композициями, которые каждая из исполнительниц знала с детства. Кроме них участниками ансамбля в разное время были: Мария Стефановна Азарова, Анна Сергеевна Алипина, Екатерина Сидоровна Богатырёва, Валентина Ивановна Гущина, Мария Петровна Задорожняя, Мария Ильинична и Татьяна Ильинична Зайцевы, Матрёна Максимовна Каверина, Ульяна Александровна Криушина, Анастасия Сидоровна Новикова, Иван Сергеевич, Анна Сидоровна, Клавдия Устиновна и Матрёна Сидоровна Потаповы, Наталья Алексеевна и Наталья Васильевна Стрекозовы, Анастасия Семёновна Титова, Семён Гордеевич Хороших, Валентина Александровна и Ольга Ивановна Шелушинины и другие.

В костюмах они выступали подлинных, именно таких, как носили их мамы и бабушки. У Натальи Ильиничны были «юбка, хвартух нябесный у лентах, станок (рубаха, состоящая из двух частей: стана и подставки — прим авт.), жалетка да платок цвятастый». Когда она уже перестала выступать, отдала наряды одной из невесток, наряжаться на Святки.

«Всю жизнь я любила песни, и до се согласна была б играть, если б не глухая. А вот ета мене и ныня трявожа, — с лёгкой грустью говорит Наталья Ильинична и тут же по памяти декламирует полный текст песни «На тропинке, снежком запорошенной, повстречались мы милый с тобой». А потом не без иронии продолжает: — Вот подожду свой день рожденья, да поеду туды (и машет рукой в направлении погоста)».

«Да подожди, ещё ж день рождения надо отпраздновать, а там 9 Мая, весна, лето! Не спеши!», — уговаривает её Екатерина Григорьева.

«Ага, ну ладно, буду ждать!», — с озорным смехом соглашается наша героиня.

На предложение сфотографироваться откликается с радостью, начинает прихорашиваться:

«Катюш, сыми мне вон тот платок цвятной, а то етот как-то не очень… У мене ж тута кудри вилися», — оправдывается пожилая женщина за непослушную прядь, никак не желающую прятаться под платок.

«Ты не устала?», — спрашивает Катя, ведь уже столько слов сказано, столько песен спето.

«Не! Да я ж так рада! Дай вам Бог здоровья, что у мене день ярче пройдёть. Я ж сижу, толькя по окнам гляжу, а на двор зимой боюсь выходить — падаю. Слух вот подводит, а вижу-то хорошо, ноги трохи топчуть, руки работают, память есть. Песен тех-то море знаю. Вот сейчас мы с тобою сыграем «Шумел камыш»!», — и с обезоруживающей беззубой улыбкой она запевает свою любимую.

Разогнав последнюю сотню мурашек, разбежавшихся по всему телу от удивительных голосов моих собеседниц, невольно вспоминаю слова классика, что не оскудеет талантами земля Русская. И ничего, что уже подводит слух, и высокие ноты не поддаются голосу, зато душа молода, как и прежде, а желание петь — не менее сильное, чем когда-то давно, когда деревья казались большими, а трава была гораздо зеленее, чем теперь. 

«Скажи мне, батя, как прожить, чтобы не притомиться?», — спросил своего отца герой Николая Караченцова в фильме «Белые росы». А умудрённый годами Федос Филимонович ему ответил: «Живи, как человек, набело! И всё!». Как мне кажется, эти слова в полной мере можно отнести и к нашей сегодняшней героине. А её фраза, сказанная в завершение встречи, только это подтверждает:

«Благодарю Бога, что рядом со мною хорошие люди. Они хорошо ко мне относятся, вот и живу. Я всегда любила людей, любила что-то отдавать людям. А теперь всё, нечего уж мне отдать. Курей, и тех уж не дяржу. Только Богу молюсь, прошу мира всему миру православному. Хай и вас Господь хранит!».