Лидия Сазонова из Чернянки прислала в редакцию рассказ-быль «Долгая дорога к счастью»

Похоронив отца, после поминок Евгений с матерью сидели за поминальным столом с поникшими головами, а сельчане разошлись по домам. Боль рвала душу просто нещадно. Мама ничего не говорила, а только держала руку на сердце, а потом подняла глаза, полные слёз, взглянула на сына и проговорила:

« Сыночек, как же мне теперь жить одной?».

«Мама, разве ты одна? Я у тебя есть и моя семья. Перевезём тебя на Донбасс в двухкомнатную квартиру, будем жить вместе нашей дружной семьёй. Моя жена Наташа тебя не обидит, а дочка у меня умная и очень добрая девочка».

Мать с благодарностью посмотрела на него и сказала:

«Спасибо, сыночек, за поддержку и добрые слова».

Она немного подумала.

«А что, сынок, у меня ведь кроме тебя никого нет, и мне ничего не остаётся, как согласиться на переезд. Но у меня есть просьба, подождём 40 дней, сделаем поминки, проводим его душеньку в последний путь на небеса».

А сама залилась слезами. Евгений был рад, что этот судьбоносный разговор состоялся, рад, что мама согласилась на переезд.

То, что она отложила отъезд, это правильно, подумал он. Но возникли другие трудности. Теперь ему нужно срочно вернуться на работу, оформить отпуск. Вернуться назад, сделать помины по отцу, подготовиться с мамой к отъезду. Вскоре Евгений был на вокзале. Лёжа в поезде на полке он выстраивал планы, где разместит маму, чтобы ей было удобно. С другой стороны, он получает хорошую зарплату, можно и купить дом, деньги есть. Ведь человеку, который прожил свой век на земле, на просторе, с непривычки очень трудно будет в квартире, ограниченном пространстве, как в клетке. Но этот вариант подробнее нужно обсудить с женой.

По приезде домой вызвал её на откровенный разговор, он не мог поверить, что это говорит его любимая женщина, с которой прожил 14 лет. Она вскочила и грубо крикнула:

«Нет, я не согласна жить вместе с твоей мамой, но, если у тебя есть желание, оставайся и доглядывай свою мать сам, только в деревне. Здесь двухкомнатная квартира, нам самим места мало».

На шум вышла из спальни их двенадцатилетняя дочь. Она сразу поддержала мать, заявив, что не должна делить с бабушкой одну спальню.

Евгений сказал:

«Давай подумаем, деньги ведь есть, купим дом».

Но вариантов у неё не было, не нужна была мать его и он вместе с ней. Он был потрясён непониманием и жестокостью любимых людей. Выйдя из квартиры, ничего не видя перед собой, он шёл по городу. Не заметил, как дошёл до парка, опустившись в раздумьях не скамейку.

Этот мужественный, сильный человек, работающий на шахте проходчиком, не раз смотревший смерти в глаза, был шокирован, ему только что сказали отказаться от своей матери, инвалида второй группы. А воспоминания его уносили в далёкое детство, и он отчётливо вспоминал тот день, который не мог вспоминать без содрогания. Как он шестилетним ребёнком пришёл к матери на ферму, на обеденную дойку, побыть возле неё, попить тёплого парного молочка. Но то, что он увидел, привело его в ужас, как мать окровавленную несли к машине, а она кричала от боли. И то, как он бежал за мамой, захлёбываясь от собственного крика и слёз, кричал: «Мама, мамочка, не умирай!». Он бежал за машиной до тех пор, пока не упал, покатился кубарем, разбил локти и колени. Он сидел на дороге, размазывая слёзы и кровь по лицу, плакал от боли и бессилия. А машина тем временем скрылась за поворотом, увозя его мать в неизвестность.

Позже он узнал, что её исколола тёлочка. Хорошо, что вовремя подоспели рабочие, отбили её. Мама долго лежала в больнице, но полностью так и не восстановилась, ей дали группу инвалидности, она ходила с палочкой, сильно припадая на правую ногу. Работать она больше не могла в колхозе, зато сыну отдавала сполна свою материнскую нежность и ласку, а сколько она ему прочитала русских народных сказок, где всегда побеждало добро. А он с тех пор ещё больше любил свою мать и во всём оберегал её.

Но не так воспитали его родители, простые крестьяне, отец, награждённый орденом боевого Красного Знамени за защиту своего Отечества, вложил в него любовь, сострадание к ближнему, умение радоваться красоте, созерцать восторженно наш мир, который просто захватывает дух, и невольно с губ срывается благодарность создателю — Богу нашему.

Он был возмущён таким наглым, бессердечным ответом жены. Предать свою мать — это уничтожить себя как личность, как отказаться от своей веры, от своей Родины.

И тут его кто-то окликнул. Это была Лариса Анатольевна, работающая с ним, но только на поверхности шахты. Она заряжала коногонки. Уловив его настроение, она спросила:

«У тебя что-то случилось, Женя?».

Он ответил, что поссорился с женой и домой ему не хочется идти.

«Пойдём тогда ко мне, ты же знаешь, что я живу одна, и комната у меня свободная тоже есть. Живи сколько надо».

Евгений остался у неё. Он торопился управиться побыстрее со своими делами и уехать отсюда, где прожил 15 лет. Наконец-то получил расчёт на работе, выписавшись, он собирал свои вещи. Жена и не думала перед ним извиняться, дочка тоже молчала. А он всё-таки надеялся услышать от них: прости, не уходи. Но не дождался.

Спускаясь вниз по ступенькам пятиэтажного дома, ему было горько и обидно. Но всё-таки уезжал не один. С ним пришла проститься на вокзале и поддержать его бывшая добродушная хозяйка Лариса Анатольевна. В душе он ей был благодарен.

Встав с автобуса, он шёл домой напрямую через лесочек. Был уже полдень. Солнце не на шутку припекало. Он присел отдохнуть на поваленном от ветра дереве. Весенние первоцветы радовали глаза. Здесь жизнь шла своим чередом с птичьим гомоном, пчёлы тихо и мирно собирали жёлтую пергу на лапки. Над лесом кружилась пара аистов, и припомнилось ему, как они с женой первый раз привезли двухлетнюю дочку к родителям. С какой радостью смотрел на неё, как она ещё неуклюже бегала за бабочками и от восторга визжала, а потом она сорвала и принесла папе жёлтый одуванчик. Какой же он был тогда счастливый, в душе у него царил мир и покой. Сейчас ему было горько, в чём он виноват? Что он сделал не так?

Его терзал один вопрос, что скажет матери? Она ведь обязательно спросит, что случилось у него дома. Скажи правду — это из-за меня? Но он решил, что не признается, назовёт другую причину, чтобы не вызвать чувство вины у матери, которая ни в чём не перед кем не виновата.

Отдохнув, вышел на свою прямую просёлочную дорогу, дошёл до того места, с содроганием вспомнил тот день, ту трагедию, потом выпрямил плечи, выдохнул и пошёл быстрым шагом к своей матери, к своему дому с чистым сердцем, зная, что он сделал всё правильно.

А мать его ждала, похудевшая, её бездонно-голубые глаза с нежностью смотрели на сына.

«Сыночек, милый мой, как же я тебя ждала, уже и сама сготовилась к отъезду».

А он её обнял, и вдруг его просто прорвало, слёзы покатились градом, все негативные эмоции, переживания только сейчас выплеснулись. Скрыв, как смог, своё состояние, проговорил:

«Мама, мы с тобой никуда не поедем, теперь мы всегда будем вместе жить здесь».

Он, как и предполагал, она с волнением, с тревогой в голосе спросила:

«Это из-за меня сынок?».

«Нет, мама, не из-за тебя, я виноват перед Наташей, она меня пока не простила».

«Сынок, так надо с ней помириться, дочь у вас растёт. Ей нужна отцовская любовь и забота».

«Мама, время расставит всё на свои места, а я постараюсь загладить свою вину».

Привычный с детства к деревенской жизни, он включился сразу в работу. Нужно по дому что-то починить, там подрубить, а, главное, сейчас весна, нужно посадить огород. Сельчане к Евгению тянулись, уважали его за серьёзность, трудолюбие и, что мать свою беспомощную не бросил. День памяти по отцу сделали в срок.

Но только здоровье матери его пугало. Он за неё боролся изо всех сил, возил по больницам, к самым лучшим врачам, ухаживал за ней, всё покупал, пытаясь хоть чем-то порадовать, но она угасала, слабела с каждым днём. Нет-нет, да и скажет:

«Сыночек, ты за меня, если что, не переживай. Скорее мы будем вместе с отцом».

Но он её успокаивал, а у самого аж сердце переворачивалось от боли. Как же жить без неё, ведь мать человеку нужна в любом возрасте. Мама и её любовь, как свет, притягивает, освещает, путь и с ней всегда спокойно в этой жизни.

Но мать от него ушла тихо, не простившись, её больное сердце остановилось во сне. В этом горе добрые люди пришли на помощь. Похоронили Ульяну Дмитриевну в октябрьский погожий день рядом с мужем. Все жители пришли проводить её в последний путь. Любили её от мала до велика, несмотря на увечья, эта женщина была светла и чиста душой. Она для каждого находила нужные слова в горе, добродушна была с пожилыми и детьми. А Евгений осиротел. Уехать назад к семье не смог сейчас, что-то неведомое останавливало, удерживало здесь.

А вот Новый год на носу. Настроения нет, семейного праздника тоже не будет, одна боль и грусть на душе. Одиночество, как вода камень, подтачивало его. Никогда не думал, что так вот получится в его жизни. В доме было тепло, на улице завывало, было промозгло, сыро, ветер сильный, пронзительный стучал в ставни. Был уже полдень.

Поставив борщ на стол, глянул в окно. По улице явно шла женщина, запорошенная снегом, укрывая от ветра лицо капюшоном. Но, что странно, она повернула к его дому. «Неужели ко мне? Кто же это может быть?». Подойдя поближе, он узнал. Это была бывшая хозяйка Лариса Анатольевна. Ну, делать нечего, надо встречать гостя.

Сидя за столом, выпили по три стопочки первача, вроде жизнь к нему подобрела, душа явно обмякла. «Новый год будет повеселее», — подумал он. Но чай им не пришлось допивать. К удивлению обоих, по тропочке к нему шла его жена. Вот это ситуация, у него аж глаза полезли на лоб. «Что же делать?», — лихорадочно думал он.

Она, зайдя в дом, быстро оценила обстановку, выпалила:

«Уж третьей лишней не буду!».

Хлопнула дверью, выскочила на улицу. В этой ситуации бежать за ней было бесполезно. Ну и в самом деле, не будут же они втроем отмечать Новый год.

Прошёл ещё один год в трудах и заботах, а он был по-прежнему один. Местные женщины проявляли к нему интерес, но душа ни к кому не лежала. Вот опять Новый год, всё всплывает в памяти, эта непредсказуемая ситуация, вспоминать даже не охота, а ведь они тогда могли с Наташей помириться…

Настроение было подавлено. Он взял гитару в руки, прикоснулся к струнам, и полилась музыка в этот предвечерний час. Розовый закат смотрел в окно, заливая тёплым светом небольшую комнату. Музыка набирала темп, силу звучания, его душа стонала вместе с «Плачем Наполеона».

От неожиданного стука он даже вздрогнул, подумал, кто же это к нему пришёл. Не вставая со стула, крикнул:

«Заходите!».

Но за дверью было молчание. Он подошёл, толкнул двери и тут с криком: «Папка, папка!» дочка повисла на его шее, затем тихо прошептала ему на ухо: «Папа, прости меня за мою глупость». Жена стояла в стороне, только сказала: «Дочь за тобой соскучилась, вот мне пришлось её к тебе привезти». Они зашли в дом. Как-то сразу потеплело на душе. Женщины выкладывали подарки, еду на стол. Он поставил самовар, но предложить трёхдневный суп он не решился. Принёс мисочку холодца, недавно принесённую к празднику соседкой, поставил на стол, радуясь, что наконец-то его семья в сборе. Выпили по стопочке, темы разговора сменяли друг друга. А дочка сняла со стены гитару, положила ему на колени, глядя в глаза, проговорила:

«Папа, сыграй, пожалуйста, мой любимый вальс. Ты помнишь его?».

«Конечно, дочь».

Евгений с радостью играл вальс для неё, войдя в образ, а дочка восхищённо смотрела на папку, подтанцовывая под музыку. И тут он поднял голову, внезапно перехватил выражение взгляда жены. Она смотрела с напряжением в окно на дорогу. Лицо от гнева заметно покраснело. И тут он взглянул в окно. Уставшая по снегу с двумя сумками наперевес шла его бывшая хозяйка Лариса Анатольевна. Эта ситуация была для него как гром среди ясного неба. «Ой, Господи, как всё начиналось хорошо, откуда ж её черти взяли», — соображал он, думая, что же делать теперь в этой патовой ситуации. Но, разъярённая, как фурия, жена уже натягивала на ноги сапоги. Крикнула:

«Дочь, собирайся, уходим быстро. Тут гости ещё поважнее нас прибывают».

Он их останавливал. Выскакивая из двери, супруга со словами «кобель», треснула его дамской сумочкой по лбу. На прощание так хлопнул дверью, что те сначала открылись, а потом закрылись. Две женщины-соперницы через год опять встретились на узкой тропочке, но разошлись по мирному, уступая дорожку друг другу. Жена с дочкой побежали на трассу в надежде успеть на обратный поезд, а Лариса Анатольевна, пыхтя, (она была старше Евгения на восемь лет) заходила в дом. И в этот раз по глупой случайности им не пришлось помириться. Конечно, Евгений сожалел, что вот так всё получилось, но Ларису Анатольевну на роль супруги он не рассматривал. Пути к примирению были окончательно отрезаны, он это понимал.

Прошло полгода. И вот, наконец, заехал к своему хорошему знакомому, жившему в другом селе. Тот пригласил его в дом. Стол накрывали хозяйка с дочерью. Дочь только сегодня приехала в отпуск, недавно разошлась с мужем. Он её видел ребёнком в детстве. Такого у него давно не было. Глаза загорелись, какие там годы, кто за них думал сейчас. Его ослепила красота, стройность, нежность это юной женщины, моложе его на 12 лет.

И он зачастил к ним в гости, через месяц предложил ей руку и сердце. А она, намучившись с мужем-алкоголиком, сразу согласилась, зная от родителей и людей историю его семейной драмы, и что на него можно положиться в любой жизненной ситуации. И что удивительно, оказывается, их счастливая жизнь была вся впереди. В браке они родили троих детей, любили и дорожили друг другом всю свою жизнь.