Жительница Захарово Нина Радюкина нашла место захоронения своего отца-участника ВОВ спустя 81 год

Ездим мы в сёла периодически. Дороги сейчас хорошие, погода наладилась, зелено вокруг, красота. Смотришь в окно редакционной машины и порой даже не представляешь, как повернётся ситуация, когда прибудешь на место. С горы, в гору, лента асфальта увозит нас от райцентра. Вот на холме стоит старый деревянный Покровский храм, мимо не проедешь. Захарово — маленькое село, население сейчас около 200 человек. Но оно живёт, а значит, это кому-нибудь нужно. В первую очередь, самим местным жителям. Все здесь подобрались — и семьи живут дружно, и глава местная Светлана Мельникова за народ переживает, настоятель храма отец Сергий Марков за мир с людьми молится в старинной церкви, коллектив певческий «Прялица» объединяет старшее поколение с 1970 года, а в прошлом году молодёжь центральной улицы организовала и ТОС «Единство», руководить которым взялась многодетная мама Елена Ремизова. Говорят, сделали так, чтобы активно инициативы свои в массы продвигать. И у них получается. В прошлом году собрались всем миром и проголосовали за установку вышки сотовой связи, чтобы «цивилизация» в село пришла. Останавливаться, решили, не стоит, пошло дело дальше, но об этом чуть позже, вернёмся к истокам и попробуем узнать, откуда на земле захаровской такие люди активные.

Из глубин веков

Писатель, журналист, заслуженный работник культуры России Борис Осыков в своей книге «Сёла белгородские», которую ещё называют «летописью Белогорья» писал: «В 18 веке на левом берегу реки Ольшанки располагалось имение князей Трубецких, на правом оставалось необжитое место — болото и подходивший к нему вплотную лес. Эта земля никого не привлекала. В конце 1700-х годов здесь и появились первые строения будущего 3ахарово. Имя селению дал первопоселенец — некий «ссыльный Захар». Крепостных в селе не было, но жили по-разному: кто богаче, кто беднее».

Из книги узнаём, что 10-я ревизия оставила такую запись: деревенька Захарова — «268 душ мужского пола». Уже по данным летней переписи 1885 года: деревня Захарова Ольшанской волости Ново-Оскольского уезда насчитывает 108 дворов (107 изб), 917 жителей. Губернская Памятная книжка на 1890 год говорит: «Захарова деревня Новоосколъского уезда Ольшанской волости — 1 223 жителя, от уездного города Нового Оскола в 34 верстах».

Село растёт. В 1908 году в Захарово — «на видном месте, на пригорке» — выросла своя школа. «Средства на строительство собирали люди. Недалеко от школы поставили столб с сундучком для пожертвований на строительство церкви. В 1911 году была построена Покровская церковь, сруб которой сохранился до наших дней... В селе празднуется престольный праздник — Покров».

Намоленное место

Историю строительства Покровского храма по крупицам собрал местный краевед Сергей Бахматов. Памятник деревянного зодчества начала 20 века занимает особое место среди храмов Чернянского района. Однокупольный, имеющий при взгляде с высоты вид креста, самим своим существованием подтверждает давно известную истину — совершенство в простоте.

«Новоустроенный» храм в селе Захарово был освящён в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Строили его в начале 20 века на собственные средства местного крестьянского общества. Значительные заслуги в организации и финансировании строительства здания народная молва приписывала неким захаровским зажиточным крестьянам — братьям Савве и Егору Захаровым. Официальное открытие Покровского прихода состоялось в начале лета 1913 года. В одном из июньских номеров (№24) газеты «Курские епархиальные ведомости», сообщалось, что «при новоустроенной Покровской церкви села Захарова, указом Священного Синода от 14 июня 1913 года за №9477, открыт самостоятельный приход с причтом из священника и псаломщика…».

В начале 30-х годов, в период разгула богоборства, внутреннее убранство храма и церковная утварь были уничтожены, а сам приход закрыт. Первая попытка возрождения Покровской церкви села была предпринята в сентябре 1981 года. На борьбу встали сами местные жители. Верующие обратились к областным властям с официальным письмом, в котором говорилось:

«…В нашем селе церковные службы происходят в молитвенном доме, который по своим размерам и санитарно-гигиеническим условиям не соответствует современным нормам общественных зданий, в нём темно, душно и низкие потолки. А между тем, на территории нашего колхоза стоит старая деревянная церковь, закрытая очень давно и с тех пор обветшавшая, и используемая как склад. Церковь эта состоит на учёте как памятник архитектуры Белгородской области, но условия её использования не обеспечивают её сохранности. Памятник архитектуры гибнет! Просим вас ходатайствовать перед соответствующими организациями о замене нами здания молитвенного дома на здание захаровской церкви. Тем самым будет сохранён ценный историко-культурный памятник, так как мы на свои средства отремонтируем церковь, в дальнейшем поддерживая её в состоянии, пригодном к эксплуатации. Кроме того, взамен полученного мы построим для колхоза здание склада».

Под этим обращением тогда подписались многие жители из четырёх сёл, входивших в Троицкий приход. Увы, никакого ответа на своё обращение прихожане не получили.

Но, несмотря ни на что, храм выстоял. Выстоял и воскрес. Отправной точкой начала второй попытки восстановления храма можно считать 2001 год, когда глава Ольшанской сельской территории Алексей Лобенко выступил с предложением отреставрировать церковь. Эту инициативу поддержало немало жителей Захарово и окрестных сёл. В восстановлении храма принимали активное участие районная администрация, руководители коммерческих организаций. Уроженец села Захарово — служитель монастыря Сергиева пустынь Ярославской епархии архимандрит Виктор Захаров (потомок Саввы и Егора Захаровых), нашёл меценатов, пожертвовавших деньги на иконостас для храма, мастеров и иконописцев, выполнивших работу.

Кропотливый десятилетний труд многих людей дал свои результаты. 6 ноября 2011 года в селе Захарово состоялось торжественное открытие возрождённой церкви Покрова Пресвятой Богородицы. Освящение храма совершил архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн.

Но, к сожалению, зданию вновь грозит разрушение. При его восстановлении были допущены ошибки, в результате которых, крыша даёт течь, брус, которым снаружи отделаны стены храма, подвергается уничтожению грибком. Недостаточное утепление пола и стен приводит к значительному перепаду температур, что также разрушительно воздействует на деревянное строение. Краевед обращается и к современному поколению сельчан, чтобы и сегодня они не остались равнодушными к сохранению памятника истории и культуры нашего края.

О православных святынях сельской территории мы ещё обязательно расскажем, а вот о людях хотелось бы подробнее.

Была наша боль, а стало нашим счастьем

Сворачиваем с трассы в село. В Захарово четыре улицы, самая большая и густонаселённая — Покровская, тут уж и сомнений быть не может. Здесь же живёт председатель местного территориального общественного самоуправления «Единство» Елена Ремизова. Находим её в суете и суматохе праздничного настроения. В прошлом году она стала руководителем инициативной группы сельских жителей в программе «Решаем вместе», и вот сегодня их идея уже воплотилась в жизнь — спортивная площадка для сельской ребятни появилась на месте старого заброшенного дома.

Открыть решили торжественно — подарок такой детям сделать, ведь старались все от мала до велика, так уж тут в селе во все времена заведено. Елена суетится, переживает, как и местная глава Светлана Мельникова, последние приготовления к празднику.

«Порядок сами наводили, тут такие были заросли, — говорит Елена, поднимая руку высоко вверх, — старый дом заброшенный разобрали, деревья, кустарники вырубили, выкосили всё, вывезли хлам. У нас было два проекта: один — по спортивной, другой по детской площадкам, так сказать, пошли ва-банк. Спасибо, что нашу идею поддержали. Площадка вышла загляденье, 2,4 млн рублей потратили, для нашего села — деньги огромные. Сейчас написали ещё одну заявку на конкурс социально значимых инициатив, чтобы место облагородить, украсить цветами. Вот так, это была наша особая боль, а сейчас — огромное счастье».

У Лены три сына, дети и подсказали, чего хотят. Раньше мальчишки и девчонки, а их на минуточку только местных 52 человека, а ещё приезжают на каникулы, выходные, да и из соседних улиц Ольшанки прибегают, все они играли в мяч прямо возле дороги. Как это часто бывает, два дерева были воротами, а мячей уже сколько лопнуло под колёсами проезжавших авто, местные и считать бросили, вот и просили площадку: и деткам удобно, и родителям спокойно.

Дата для открытия выпала непростая — день памяти святого Николая Чудотворца. Жители в этом видят свой смысл: пусть он ребят от бед бережёт. На открытие приехали и представители района. Глава администрации Татьяна Круглякова поблагодарила захаровцев за настойчивость и любовь к своему селу, а строителей — за качественную работу.

«Несмотря на то, что сегодня очень непростое время, мы живём в период больших потрясений, но, тем не менее, мы счастливы тем, что сегодня у нас есть. Я рада вместе с вами в маленьком селе открыть такую площадку. Пусть здесь всегда звучит звонкий смех», — сказала Татьяна Петровна.

Она же в подарок передала спортивные атрибуты, а в дополнение к проекту по её инициативе была установлена небольшая беседка со столом, чтобы играть в настольные игры. Новенькие наборы шашек и шахмат также подоспели. Их ребятам вручила Светлана Мельникова.

После праздника — товарищеский матч по футболу. Соседи-ольшанцы с лёгкой завистью поглядывают на новенькие ворота, кольца для баскетбола, волейбольные стойки. Планов на предстоящее лето уже уйма. Девчонки тем временем взялись за шашки, да и местные мастера мастер-классы для них придумали. Скучать не придётся.

Елена говорит, что идею с детской площадкой оставлять не намерены. Да и вообще село хочется сделать привлекательнее. Сегодня в ТОСе только жители Покровской, но уверены, глядя на результаты, и с других улиц подтянутся.

Наша Ниночка

На празднично украшенной площадке в сторонке наблюдают за весело резвящейся детворой захаровцы постарше. Одна из них — Нина Яковлевна Радюкина, вытирает со щеки слезу. В её детстве о таком и помыслить нельзя было. Она родилась в 1941-м, отца забрали на фронт, дочку он и на руки взять не успел. Погиб в 43-м… 82 года Нина Яковлевна ждала встречи с отцом, наконец, в этом году она нашла место его захоронения.

Эту историю пожилая сельчанка рассказывает дома. Если проехать дальше по улице Покровской, дом её найти легко, а если заблудитесь, спросите, тут каждый её знает. Ещё бы, певунья, артистка, участница коллектива «Прялица» с самого его основания, а это 1970 год… Во дворе нас встречает нехитрое хозяйство Нины Яковлевны, верные лохматые питомцы хвостиком бегут у ног своей хозяйки.

Служить! — отдаёт команду она.

Пёс тут же становится на задние лапки, при этом подметая хвостом пыль со двора.

В доме на стенах много дипломов и грамот, даже кубки стоят на шкафах — всё это награды коллектива и личные заслуги Нины Яковлевны. В гостях у неё дочь, внучка и правнучка. Все ласково называют родного человека «наша Ниночка».

Родилась она в 1941 году в семье почтальона ольшанского отделения связи Якова Романовича и колхозницы Марии Ивановны Захаровых, быть может, потомков тех самых первых поселенцев.

Как война началась, отца сразу на фронт призвали, так и не узнал, кто у него родился. Мама рассказывала, провожала его в Новый Оскол в призывной пункт, говорила, что я всё в животе билась, а отец плакал, не хотел расставаться. Очень уж переживал, я у матери была 10-я, только шестеро умерли в младенчестве. В семье росли три девочки, и я родилась в сентябре, мать всё говорила: «Вот зачем мне ещё этот прикалиток остался», она не верила, что я выживу.

Досталось тогда семье и в оккупацию. Пятнадцатилетняя сестра Шура оставалась за старшую, пока мама была на работе.

За домом окопчик вырыли, и меня там держали, мокрую, голодную. Мать говорила Шуре: «Щипи её, хай плаче». Бывало, немцам жаль становилось, пускали в хату, — говорит Нина Яковлевна, усаживаясь поудобнее в кресле. — В нежилой половине дома они склад сделали, продукты хранили, но брать их строго настрого было запрещено. Как-то полицай местный привёл немцев машинку «Зингер» забирать, Шура взяла челнок и спрятала. Дед заметил, кричит: «Ты посмотри, сукина дочь, что делает!». Немец схватил пистолет и на меня направил, а Шура выскочила из дома и к матери побежала. Она окопы рыла возле Заречного. Прибежала, плачет, думала, перестрелял нас с сёстрами, а мы живы. Но машинку унесли, курей всех забрали, да и корова у нас сдохла. Помню, мама вечно переживала, чем нас кормить четверых будет

Ниночка, ты расскажи, чем питались, — говорит внучка Татьяна.

Да что там! В доме земляной пол был да лавка, положат мне хлебца да каши какой, по лавке размажут, за ножку к этой лавке привяжут, мама на работу, сёстры — на огород. А придут, я повозила-повозила еду, что подберу, что с землёй вперемешку съем, мокрая и сплю под лавкой.

На глаза Нины Яковлевны наворачиваются слёзы. Чтобы дать ей успокоиться, дочь Валентина показывает фотографии и документы. Вот свидетельство о браке родителей, вот зачётная книжка и удостоверения. С пожелтевшего фотоснимка смотрит уже немолодой мужчина с высоким лбом и открытым взглядом. Все документы заламинированы, чтобы сохранить. Ещё одна бумага — похоронка… Её принесли маме Ниночки в сентябре 1943 года.

Ох, да и после войны голод страшный был. Мать нарвёт щавеля, семена буряка, с берёзы, с орешника серёжки, катышечки такие сделает и печёт, горькие, — протяжно говорит Нина Яковлевна, при этом кривясь, будто вспоминая вкус. — Как сейчас помню, напротив семья жила, у них мать работала на маслосырзаводе, вышла девка — в руках белый хлеб и маслом сливочным намазанный, а я вышла, эту пышку несу из буряка. А мне так хочется этого хлеба. Она раз, масло покусала, а хлеб собаке кинула и домой убежала. Я думаю, сейчас пойду ногой у собаки хлеб отобью. Да куда там! Она его проглотила махом.  Захожу во двор, плачу, пышка эта у меня из рук упала. Мать спрашивает, ты чего? Говорю, Аллочка хлеб с маслом ела, мне так хотелось… Мама утешать только могла, ей нам дать нечего было.

Ну ничего, выросли все, семьи свои завели! — отзывается Валентина. — Мам, ты лучше про жизнь свою расскажи. Хотите, я мамино платье свадебное покажу, она его сохранила.

Валентина уходит, а Нина Яковлевна рассказывает дальше:

Мама такие песни нам пела, какой у неё голос был, как сейчас помню. Правда, грустные все.

И Ниночка затягивает лирическую и печальную песню, про голод и тяжкую женскую долю. После со вздохом продолжает:

Это от неё у меня голос, песен старинных больше 30 знаю. Усе утут, — показывая на лоб пальцем, говорит Нина Яковлевна. — А детство быстро пролетело, после седьмого класса решила я школу бросить, мамке помогать. Пошла на птичник. Как узнал об этом муж Шуркин, он тогда председателем совета был, отругал, велел идти учиться. А мне и не в чем. Ещё одна сестра на Донбасс уехала, высылала мне вещи. Так помню, привезли мне валенки и пальтишко, а ещё портфель! Раньше ходила с сумкой тряпочной. А это иду я в Ольшанку у школу, и всё мне казалось, что я в тот момент была самая красивая.

Нина Яковлевна подмигивает мне. Несмотря на всё пережитое в детстве, характер её не очерствел, на жизнь всегда смотрела с оптимизмом. Тем временем Валентина приносит в комнату свадебное платье, да ещё и пальто, которое также шили по случаю.

А что ж, я в него уже и не влезу! — шутит Нина Яковлевна. — Но беречь буду до смерти, это память. Мамке так с нами нелегко было, но все школу закончили, приданое собрала, замуж выдала, да и мы с мужем с ней жили. А как она нас хлеб печь учила, знаешь секрет какой? Тесто разговаривать должно!

Расскажите!

Мать ставила большую дежу деревянную на ночь, оттапливала хмельные шишки для закваски. Так до утра она бродит. Утром будит нас хлеб месить. Сначала весёлкой мешаю, мама пока печь топит. У нас-то дров не было, кто нам рубить будет? Мы сами собирали щепки да кизяками топили. Долго протапливалась. Мешаю-мешаю, потом руками мну, нужно, чтобы от стенок отставало. Мать говорит: «Жди, как тесто балакать начнёт». Прислушиваюсь. Пшш, пшш — вот такой звук начинается. Всё, хватит, готово. Мама в загнетку угли выгребет, а мы берём капустные листья, прожилки толстые убираем, нанизываем на верёвку и вешаем над печкой. А потом этим листом готовый хлеб укрываем.

Тут Нина Яковлевна замирает и задорно запевает частушку:

 Про меня так говорят,

Не умею хлеба печь,

Ах, диковина какая,

На лопату — да и в печь!

А самое вкусное, знаешь, что?

Что?

Брала мамка оставшееся тесто, лепёшки небольшие скатает и с краю положит в печку. Они быстро спекутся. Мы сидим, как вороны, даст нам по пышке и вот такой кусочек сала, — отмеряя третью часть пальца, показывает сельчанка, — смажем краюшку, съедим, потом ещё. Ох, вкуснотища!

А ты про конфеты расскажи, — отзывается дочь.

Какие там конфеты, я в детстве сладкоежка была, да и сейчас без сладкого не могу. Мама буряк сахарный порежет тонко, запечёт в печке, и ходили ели такие полоски. Бывало, она носила на базар продавать яйца или ещё, что в хозяйстве было, а нам конфет купит, такие подушечки, я и сейчас на рынке похожие спрашиваю, так и говорю, дайте мне конфет моего детства. Какое же оно всё в детстве сладкое было.

Папку ждала всю жизнь

Замуж Нина Яковлевна вышла за ольшанского парня, больше 50 лет вместе счастливо прожили в родительском доме.

Муж меня всегда поджалевал, судьба мне досталась непростая, полусиротская. А я говорила, не помру, пока с папкой не встречусь… Мама не любила 9 Мая, все на праздник идут, а она голосит: лучше бы он пришёл без рук, без ног, но был с нами. Вот и я всегда реву. Осталась мне похоронка, всё думала, как бы мне попасть на могилу отца. Мы с дочкой и внучкой искали его, только теперь нашли.

Рука Нины Яковлевны, чуть дрожа, берёт портрет отца, ком в горле.

— В похоронке указано село Верховное Ульяновского района Орловской области, мы туда писали, говорят, такого уже и нет, — включилась в беседу внучка Татьяна. — Вышли на поисковиков, которые там работали, оказалось, что название деревни было перепутано, а останки более 30 солдат в 1962-м были перезахоронены в село Ильинское Хотынецкого района. Написала туда в администрацию три года назад. Мы уже и руки опускать стали, но не Ниночка, она всё нас тормошила, подталкивала. 28 апреля нам позвонили из администрации села, оказывается, в 2021 году были рассекречены документы, стали известны имена около 200 человек, которые захоронены в братской могиле, в том числе и прадед мой, отец Ниночки. Мы бабушке как сказали, так рыдали тут все вместе. Она ведь всю жизнь ждала этот момент.

В мае Нина Яковлевна побывала на могиле отца, говорит, обратно летела, как будто крылья сзади выросли. Вот теперь он вроде рядом.

А у нас предвестие было, правнучек в этом году стих учил на конкурс, вот только послушайте.

Татьяна включает в телефоне видеозапись. На экране мальчишка в пилотке и солдатской форме читает стих Сергея Белкина «Меня нашли»:

Ну, вот и всё. Земля на грудь уже не давит.

Теперь могу я прокричать родне:

— Меня нашли! Вам скоро весточку доставят

О «без вести пропавшем» на войне.

Меня нашли, родной, искать уже не нужно,

Уже прочтён мой смертный медальон,

Они пришли за мной — отряд неравнодушных,

Ах, сколько раз я видел этот сон.

Запросы, знаю, ты давно уже не пишешь,

Но папка твой не без вести пропал,

Погиб под Ржевом я, сынок.

Теперь ты слышишь?

Меня ты помнишь? Ты б меня забрал.

Ты плохо слышишь? Это возраст, понимаю,

Ну, может, тогда внуки заберут?

Ведь я устал тут между адом быть и раем

И верю, что услышат и придут.

Но если я и внуками забытый,

То знаю, кто услышит голос мой.

Откликнись, правнук! Это прадед твой убитый!

Я здесь, под Ржевом. Забери домой!

Плачем все. Как уж тут слёзы сдержать. Самой стойкой оказывается Нина Яковлевна:

А хотите, я песню спою? Каждый год пою, отцу её посвящаю.

Стоя у окошка с портретом, она заводит тихий напев. Этому голосу, кажется, нет преград ни в расстояниях, ни в годах. Она поёт для него, для своего папки, который так и не взял на руки дочку...

Без угощений Нина Яковлевна отпускать нас не согласилась, позвала за стол, где всегда стоит и вазочка с конфетами, чтобы жизнь слаще казалась.

Р. S. Уезжаем. Поворот, и дорога идёт в гору. Слева — Покровская церковь, крещусь. Слава Богу за всё. За радостный смех захаровских детей, за огромное счастье сельской женщины найти своего отца, за всех людей, которые живут здесь и приносят пользу малой родине. Ведь правду же говорят, у каждого в жизни своё место. Надо только в нём правильно устроиться, чтобы принести и себе удовольствие, и людям пользу. У захаровцев это получается. Хочется вернуться к ним ещё.