Житель Волоконовки Геннадий Федосов — о событиях апреля 1986 года

В армию Геннадия Федосова призвали в мае 1985 года. Служил водителем в воинской части, которую называли «Чернобыль-2». Здесь узнал о страшной аварии на ЧАЭС и почти на девять месяцев стал не только реальным свидетелем, но и участником ликвидации её последствий.

Родился Геннадий в Казахстане, но родовые корни матери были на Белгородчине — в чернянском селе Завалищено. Решила семья переехать с детьми на малую родину. Из-за отсутствия жилья здесь Федосовым остановиться не удалось. Нашли его на время, пока строили свой дом, в помещениях бывшей школы в Волоконовке, которые районные власти отдали под квартиры.

Это временное жильё сельчане называли «барак», однако жилось здесь Федосовым сносно. Было где спать, отдыхать, делать уроки. По окончании восьмилетки Геннадий надумал обучиться профессии механизатора, для чего выбрал профессионально-техническое училище №9 в Старом Осколе. Буквально с первых недель занятий в выборе разочаровался и учёбу бросил. В судьбу вмешался военкомат, направив призывника учиться на водителя в Александровское СПТУ.

Отучившись и получив права, отправился парень работать водителем в местный колхоз «Парижская коммуна». Но долго трудиться не случилось — пришло время отдавать воинский долг Родине. Повестку о призыве в ряды СА получил на 9 мая, и очень скоро новобранец оказался на месте постоянной службы на Украине — в воинской части гарнизона «Чернобыль-2», который располагался в 10 км от Чернобыля и на таком же расстоянии от Припяти. Все, кто служил здесь, из-за секретности её радиолокационной станции подписывали обязательство о неразглашении военной тайны чуть ли не на всю жизнь.

Служба протекала размеренно, но интересно. Солдату назначили возить на УАЗе и ГАЗ-66 офицеров особого отдела управления КГБ. С обязанностями освоился быстро, поставленные задачи и отданные ему приказы выполнял в соответствии с уставами. По указаниям высокопоставленных пассажиров, а в их числе был подполковник, военный водитель часто оказывался в Припяти и Чернобыле. Молодые города поражали современной красотой, чистотой, большим количеством молодёжи на улицах. Несколько раз бывал на ЧАЭС, которая вообще представлялась солдату чем-то неземным, заманивала грандиозностью и мощью, да ещё кажущейся безобидностью.

«Хотелось бывать на станции чаще, чтобы вновь и вновь видеть совершенство объекта выработки электричества на основе ядерного топлива, а потом по окончании службы рассказывать родным и друзьям», — вспоминает Геннадий Петрович.

Но гладко всё было до 26 апреля 1986 года, до ночи, когда произошла авария на четвёртом блоке ЧАЭС. В Припяти и Чернобыле сразу после случившегося рядовому Федосову пришлось бывать даже чаще, чем до аварии. Уже в первый день заметил, что дома как будто стали ниже, безрадостнее. Ни многочисленные военные, ни жители не могли внятно ответить на вопросы о случившемся. А с АЭС с первого дня увозили людей, которые первыми вступили в бой с вышедшей из-под контроля человека термоядерной реакцией, ещё живыми и уже умершими.

Приходилось встречаться ему с теми, кто боролся с огнём на блоке, убирал куски графита и обломки конструкций реактора. Геннадий видел их обречённые лица, безучастные глаза. И ни одного внятного ответа на вопросы. Вокруг станции выставили жёсткое оцепление, организовали дозиметрический пост, где проверяли людей, вышедших из четвёртого блока на полученные дозы излучения.

Когда стало понятно, что же случилось, что в городах жителям находиться невозможно из-за высокого радиационного фона, их быстро эвакуировали. Покидали свои жилища горожане практически без ничего, оставляя в квартирах дорогие вещи, ценности, бросали даже документы. В молниеносной операции по эвакуации участвовал и Геннадий, он хорошо видел, каково людям было уезжать. Когда Припять и Чернобыль опустели, их окружили для безопасности блокпостами, проникнуть на их улицы было практически невозможно. И всё-таки находились люди, которые ради лёгкой наживы проникали в города. Из опустевших квартир они уносили золото, деньги, дорогие вещи. Многих мародёров задерживали бойцы оцепления, других прямо на улицах мобильные посты охраны. Существовал закрытый приказ мародёров расстреливать на месте. Он безоговорочно исполнялся. Довелось видеть такие сцены военному водителю Федосову.

Частое пребывание в зоне отчуждения не прошло для него бесследно. Это он понял, когда стало беспричинно ухудшаться самочувствие, проявляться ранее не беспокоившие болезни.

«За четыре месяца до дембеля, таких, как я, отправили из «Чернобыля-2» дослуживать полный предписанный законом срок в Ставропольский край. Там были особые условия службы. Нас отлично кормили, сниженными были армейские нагрузки. Как будто исчезли непонятно откуда появившиеся в зоне отчуждения ощущения», — рассказал Геннадий Петрович.

Реабилитация в чём-то помогла здоровью парня окрепнуть, но с годами проявления радиационных накоплений в организме стали обостряться, всё чаще требовалась медицинская помощь. Но надо было жить, работать и получивший в своё время статус участника ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС Геннадий Федосов так и делал.

Он практически никому не рассказывает историю своего пребывания в Чернобыле до и после аварии на четвёртом блоке. Но, встречаясь с ликвидаторами 26 апреля, как и другие, даёт волю чувствам и воспоминаниям.