Ольга Ивановна Скорова из Ездочного — мама четырёх дочерей и ещё 23 приёмных детей

Жёлтые и оранжевые хризантемы проглядывают из-под первого снега. Дорожка к дому Скоровых в Ездочном расчищена уже с утра. На улице холодно и ветрено, а в доме уютно. От собеседницы исходит такое умиротворение, спокойствие, душевность, что всё пространство наполняется теплом и светом. Ольга Ивановна — мама четырёх дочерей и ещё 23 приёмных детей. В этом году в преддверии Дня посёлка ей было присвоено звание Почётного гражданина Чернянского района. Что придаёт ей сил и как хватает любви и ласки для всех, мы спросили в канун замечательно праздника Дня матери.

Ольга Ивановна расположилась в небольшом кресле. В её доме уже не раз бывали журналисты, вопросы задавать и не нужно. Немного потирая руки, она стала вспоминать своё детство.

Родилась в 1959 году в селе Боярское рядом с Александровкой. В семье было четверо детей. Отец, Крылов Иван Максимович, работал заведующим почтой, а мама, Нина Дмитриевна, — большую часть жизни в детском саду.

— Пожалуй, я такая благодаря моей маме. Наш дом был на краю села. На тракторе нас возили в школу в Волотово. Вот собираются все у нас к 7:00, а мама уже пирожков свежих напекла. Всех накормит, да ещё и с собой даст, в школе ведь не кормили. Я всегда хотела быть бухгалтером. Попробовала поступить в Харьков, одного балла не хватило. Отец отправил меня на бухгалтерские курсы на девять месяцев в Старый Оскол. После поступила в алексеевский техникум, а потом вышла замуж.

Виктор Павлович Скоров был из Андреевки, после школы стали общаться. Поженились, жили в Харькове, пока он оканчивал учёбу. Когда Ольга Ивановна рассказывает про супруга, её голос чуть дрожит, видно, что у них была очень сильная душевная связь:

— Он учился на инженера-механика. Это была не только его мечта, но и призвание. Он инженер до мозга костей, собирал ещё в те годы маленькие тракторы, который сейчас мы покупаем за огромные деньги.

В Харькове родилась старшая дочь Наталья. Вернулись в Андреевку, где-то год работали там, появилась вторая дочь Ирина. Затем переехали в Ездочное. Здесь в колхозе женщина 25 лет трудилась бухгалтером. Жили в квартире в трёхэтажке.

— Когда я уехала рожать Аню, мужу предложили перебраться в этот коттедж. Так он без меня вещи все и перевёз. Конечно, с тремя детьми в доме будет лучше, а уж потом, когда дети пошли ручьём... Казалось бы, не так давно это было, но сколько всего уже произошло.

— Как вообще Вы решились на то, чтобы взять первых приёмных детей?

— Этот вопрос решался в такое тяжёлое время, — со вздохом ответила собеседница. — Конец 90-х, было сложно. Младшие Аня и Лена тогда учились в Шебекино, а старшие — в Строителе. У меня жили племянники, дети старшего брата. Заводилой была Лена. Мы всегда её звали честь и совесть нашей семьи. Если ей что-то пообещали я или папа, нужно выполнить обязательно. Она просто так не отступит. Она и начала просить.

Ольга Ивановна рассказала, что тогда по телевизору часто показывали рекламу и призывали взять в семью детей-сирот.

— Ира в 1999 году нам первого внука родила, и в семье появился первый сын Ваня. Его мы привезли перед Новым годом.

В семье решили взять маленького мальчика, но, видимо, на небесах было суждено по-другому. Когда приехали в социально-реабилитационный центр в Чернянку, сказали, что маленьких нет.

— Вот есть мальчик, ему 13 лет, у него непростая ситуация в семье, да ещё и астма, в детском доме ему будет тяжело. Мы посмотрели с мужем друг на друга и решили, давай возьмём. Где-то пару недель он привыкал, часто подходил и спрашивал, как меня зовут (думаю, он это нарочно делал). Витю сразу запомнил.

— Это и для Вас был первый опыт, как нашли контакт?

— А материнское сердце оно ко всем детям одинаковое. Часто зайду, плачет в комнате, скажу, не плачь, давай поговорим. Пока уже он раскрылся, рассказал всю трагическую историю своей семьи, только потом ему стало легче.

Как говорит Ольга Ивановна, Виктор Павлович в вопросе с родителями был резок: бросили — значит, не нужен, зачем в этом копаться, а вот она всегда надеялась, не понимала, как можно без особой причины оставить своего ребёнка. Говорила детям о семьях, пыталась наладить с ними контакт, а потом поняла, что в этом нет смысла.

— Как-то позвонили из опеки, есть мальчик, правда, приболел, сейчас в больнице, нужно отправлять в детский дом. Едем с мужем, а я думаю, вот, что мы ему скажем? Витя меня успокаивал. Приехали, выходит, на вид четыре-пять лет, колготочки велики на несколько размеров, топает, а ещё часть по полу тянется. Стал так и говорит: «Мам, ну, сколько можно, я вас тут ждал-ждал!». Конечно, мы его забрали. Было непросто. Пришлось объяснять много элементарных вещей. Сейчас он вырос, мы так переплелись с ним душой.

Затем дети пошли в семье один за другим. Вечерами им никогда не было скучно.

— Все наши дети отлично знали историю, особенно Великой Отечественной. Раньше они приходили из школы, мы садились вместе, много разговаривали, всё обсуждали, играли в города, смотрели документальные фильмы. Все знали географию. Витя говорил, что карта — самая интересная и полезная вещь. Вот посмотришь на неё, сразу можно рассказать про каждую страну, каждый город, а что там растёт, какие полезные ископаемые добывают, где рядом реки, озёра.

Скоровы всегда считали, если ребёнок пришёл в дом, значит, такова его дорога, это уже их ребёнок, вместе они всё выдержат.

— У нас часто так получалось, надо было срочно кого-то брать, а потом оформляли документы, потому что взять из детского дома ребёнка намного сложнее. Я ездила только пару раз, потому что ты заходишь, а они все идут к тебе, ручки протягивают, говорят: «Мама, ты за мной пришла?». Как можно выбрать кого-то? Муж ездил сам, но, в основном, это были наши чернянские дети.

После двух сыновей в семье появилась дочь.

— Ксения почему-то сразу решила, что она Скорова, так и пришлось её удочерить.

— Вы когда-то спрашивали, почему родственники так поступают?

— Ой, да они сами говорят, ищут себе оправдания, то еды мало было, то одеть не во что, но чаще всего, «просто так злые тётки из опеки отобрали и всё».

Где-то с 17 до 22 лет — это возраст, когда детям хочется знать, видеть родных. По словам Ольги Ивановны, часто это не даёт ничего хорошего. Люди не меняются, а дети просто получают в очередной раз разочарование.

Потом в семье появились Витя, Ира, Рома…

— Однажды мальчишку мы забрали прямо из школы. Приехали: «Ром, поедешь?», а он рыженький такой, глазки голубые-голубые: «Поеду». Зашёл в резиновых сапожках. На улице февраль, снега много, слякоть. Говорю: «Замёрз?», а он отвечает, что ему тепло. Разулся, а у него пальчики подогнуты. Вот так его выпроводили из дома…

Держали большое хозяйство: две коровы, две тёлки, птица. Виктор Павлович работал на сахарном заводе, а в семье с ними всегда ещё жил кто-то из старшего поколения: сначала свекровь доглядывали, потом привезли одинокую парализованную тётю из Украины, жила мама Ольги Ивановны.

— Вот так нам Господь давал и детей, и стариков. Многие дети наши совсем не знали бабушек и дедушек. Они подходили, смотрели, спрашивали, почему она не ходит, почему у неё морщины, почему она парализована. А тётя бывало их ждёт, расспрашивает всё. А они, вот знаете, как её жалели, приносили яблочки, которые давали в школе. Они тоже учились любить…

Потом были Владик с Андреем. Всегда приучали детей так, мужчины, если они, конечно, не отдыхают, не спят, должны быть во дворе. Помогали отцу справляться по хозяйству, в огороде, занимались заготовкой сена, ремонтными вопросами. Девочки вместе с мамой готовили, стирали, убирали. Всегда старались, чтобы был порядок и свежесть в доме. Мамой называли все, причём некоторые даже с первого дня, ведь мама — это сердце и душа. Особенно в семье любили праздники. Вот Пасха была и остаётся самым главным.

— Вместе ставили большую кастрюлю теста, и у нас в доме стояла тишина, — Ольга Ивановна говорит последнее слово шёпотом и протяжно. — Я всегда говорила, что тесто любит тишину, и они все разговаривали шёпотом часами. На Новый год у нас всегда две ёлки, а в прошлом году даже три пришлось ставить. Обычно приготовления шли с середины ноября. Каждый ребёнок писал записку с блюдом, которое он хочет на новогодний стол.

Потом были Настя, Ульяна, Антон...

— Иногда я спрашивала детей, как они жили. Им нужно было высказаться. Они рассказывали картины, которые не укладываются в голове. Допивали за родителями пиво, доедали закуску, потому что больше еды не было. Многие из них до сих пор едят очень быстро. Понимают, что еда будет и завтра, но это на мышечном уровне уже сформировано. Многие же и бегали вместе с мамами от отцов-алкоголиков и дебоширов. Но потом возвращались, несмотря на то, что детям и побои доставались.

— Вот почему?

— Потому что бутылка дороже.

Ольга Ивановна никогда не была против общения с родными, но вот с годами, своё мнение стала менять.

— Мы — люди верующие. У нас с отцом была мечта, когда наши дети все вырастут, добьются чего-то, получат профессии, пригласить всех их родителей, чтобы ни они, ни дети не тянули этот груз, чтобы простили друг друга. Но видно не судьба…

Виктор Павлович умер несколько лет назад, но, как говорит Ольга Ивановна, его поддержку и присутствие в доме она чувствует до сих пор.

— Дети его очень любили, всё произошло во дворе, ему стало плохо, я стала звать на помощь, а им сказала, молитесь. Витю не спасла… Захожу, а они все как один, перед иконой стоят на коленях. Но и вместе не спасли…

Когда умер муж, было очень сложно. В семью приехали представители органов опеки из области.

— Я смутно помню всё, что происходило. Собрались тогда все и родные, и приёмные, пришли и те, кто давно жили сами. Со мной тогда ребят семь было, наверно. «Гости» осматривали шкафы, холодильники, понимаю, что у них такая работа, но, когда сказали, что детей заберут, встали все, мы никуда не поедем. Отстояли… Так и живём, смех и радость, слёзы и боль.

Главными помощниками стали дети. Наталья с детьми жила в родительском доме, на какое-то время перешла и младшая Лена с семьёй. Когда разговор зашёл о внуках, присоединилась и Наталья.

— Какая мама? — спрашиваю.

— Суперская, самая лучшая. Если кормить, то всех, если обогреть, то всех, если раздать, то всем, если позвать, то тоже всех до одного.

— Никогда не ревновали?

— Нет, просто видела в определённый момент, что был, конечно же, предел, нужно было остановиться, немножко пожить для себя, ведь всё же это нервы, стресс, износ организма. Но меня никто не слушал…

Ольга Ивановна уверена, что Бог даёт не только испытания, но и возможности.

— Вот у нас дочь Аня так хотела ребёнка. Она даже сказала: «Боже, дай мне малыша, я тебе жизнь отдам». Потом так и вышло. Они с Леной ходили беременные, мечтали вместе катать колясочки. Лена родила Веронику, а Аня — Сашу, но сама умерла. Лена стала ему мамой, пришлось ей гулять с колясками самой. А перед тем, как Наталья родила близнецов, у Ирины малыш появился. Наташа три дня провела в реанимации, Ира ходила в палату и кормила мальчишек, так и выкормила всех троих. Они уже выросли, а её и сейчас мамой-Ирой зовут. Вообще мне нравится отношение моих внуков к моим детям. Они все уважают, любят друг друга, ценят. Я уверена, что у них будут крепкие семьи. Вот сейчас внуки подрастают, Наташины близнецы очень на деда похожи характером, целеустремлённостью, а я радуюсь, что есть наше продолжение…

Через месяц после Виктора Павловича умерла мама Ольги Ивановны. По словам многодетной мамы, только благодаря детям она смогла пережить тяжёлые времена. Они стали для неё якорями, которые удерживали в жизни…

Вот и выходит, что материнство — само по себе целый мир, огромная вселенная добра, любви, понимания. Слово «мама» такое всеобъемлющее, оно может обогреть много, очень много детей. А каждому, не только в праздничный день, но и всегда, нужно помнить, что в мире есть самый близкий, родной друг и соратник, это мама. Пусть не она тебя родила, но вложила душу, подарила сердце.