Приближали Победу. Пенсионерка Клавдия Шматко поделилась воспоминаниями о военном детстве

Клавдии Шматко в 1941 году едва исполнилось десять лет. Как тысячи советских мальчишек и девчонок поколения, которое называют детьми войны, она, не уступая взрослым, трудилась изо всех детских сил для фронта и ради победы. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 года она награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941- 1945 гг.».

О лихолетье внукам и правнукам ветеран педагогического труда Клавдия Николаевна рассказывает часто и всегда со слезами. В год своего юбилея воспоминаниями о военном детстве ветеран делится с читателями газеты:

«Большую часть взрослой жизни я прожила в Волотово, а родилась в хуторе Плота Шаталовского, ныне Старооскольского, района. Родители колхозники были многодетными, и война не сулила им ничего хорошего. Так и случилось, на фронте пропал без вести мой старший брат Александр. Немецкие войска, вопреки всем предсказаниям, стремительно продвигались к нашему краю, захватывая область за областью. Через хутор и рядом проходили отступавшие части Красной армии. Их то и дело бомбили, расстреливали из пулемётов немецкие самолёты.

В ходе одной из бомбёжек погибли красноармеец и одна из жительниц. Убитых похоронили в одной могиле. Колонны отступающих редели, в них всё больше было раненых бойцов. А однажды, буквально вслед за отступающими, в хутор въехали с неимоверным грохотом на мотоциклах немцы. И тут же стали входить в хуторские дворы, требуя молоко, мясо, ловили живых кур, уток гусей, рыскали по огородам, вырывая картошку, луки другие овощи.

Особо привлекали фашистов пасеки — забирали мёд прямо в рамках. После их посещений у хуторян практически не осталось продуктов. Нагнав уже в первый день присутствия страху, фашисты тут же установили свои оккупантские порядки, при которых за любую провинность грозила смерть. Следить за его исполнением вместе с самими фашистами стали прихвостни-полицаи. Настоящую охоту оккупанты устраивали за девушками и молодыми женщинами, которых отправляли в Германию.

Среди полицаев находились и такие, которые чем могли помогали избежать такой участи: предупреждали о готовящихся оккупантами сборах молодёжи. Парней и девчат прятали, переодевали в тряпьё, измазывали сажей и красками, после чего те выглядели заразными больными, тёплую одежду надёжно прятали. Словом, жили в постоянном страхе казни, в голоде и холоде.

За семь месяцев оккупации в домах хуторян не осталось не только еды, но и дров, чтобы истопить печи, спичек, чтобы разжечь огонь. За огнём бегали к соседям, которые им щедро делились — пучок горящей соломы носили из двора во двор. Но час искупления пробил. В конце зимы, ранним утром, в хуторе раздалось многоголосое русское «Ура!». Новость об избавлении от фашистов первыми принесли разведчики на лыжах и в белых маскхалатах. Немцы к этому часу исчезли, прихватив с собою всё, что не пограбили до этого.

Сразу после освобождения района в сёлах и хуторах начали восстанавливаться советские органы власти и хозяйства. В местном колхозе имени Сталина в тот момент не было ничего для нормальной работы: ни тракторов, ни лошадей, ни волов, не было в амбарах семян, а приближались сроки весенней посевной. Семена принесли на плечах из района женщины, а в качестве тягловой силы на пахоте при подготовке к севу решили использовать коров. Водили по полю истощённых и не приученных тянуть плуги животных подростки. Не сразу получалось с коровами так, как надо. Они не хотели идти в паре, каждая тянула в сторону, плуг выпрыгивал из борозды. Ходившие за плугом женщины, водившие коров девочки, останавливались в борозде и навзрыд рыдали. Но зная, каково сейчас на фронте отцам, братьям и сыновьям, вновь брались за работу, и всё стало получаться.

Потом пришла очередь доставлять на хутор семена. Их на плечах в мешках приносили из Голофеевки, что от хутора в 20 километрах, женщины и мы, девочки-подростки. После посевной жизнь несколько полегчала. Работы в поле стало меньше, к тому же в неё стали включаться возвратившиеся фронтовики. Урожай пшеницы и ячменя не удался, потребовалось собрать его, как говорится, до зёрнышка.

В жатву опять нашлись работы для подростков. Мужчины скашивали созревшие хлеба, женщины вязали снопы, девчонки готовили из болотной травы жгуты для вязания, укладывали снопы в крестцы для того, чтоб зерно досушивалось, помогали свозитьих на гумно и там молотить. Нелёгкой задачей было подавать снопы для молотьбы в молотилки. После жатвы собирали утерянные в поле колоски и сносили их на гумно. Обмолоченное зерно надо было отправлять по планам госзаготовок на станцию на расстояние около 20 км. Девчонкам-подросткам, как и взрослым женщинам, приходилось, носить его на хрупких плечах в мешках весом до 20 кг.

Осенью при подготовке основы для будущих урожаев собирали по дворам золу подсолнечника — одно из главных удобрений под свёклу, потому что других просто не было. Мы, хуторские девчонки, исполняли поручаемые нам работы не ропща. Хорошо знали, без этого победа, ради которой на фронте воюют и гибнут наши деды, отцы и братья, не придёт. И она пришла, пришла с нашей помощью армии и народу!».