Лидия Сазонова из Чернянки поделилась с редакцией своим рассказом «Любовь матери»

Ночная смена подходила к концу. Клавдия уже убирала своё рабочее место и услышала, что по селектору мастер цеха срочно вызывает её к себе. Она шла по коридору быстро и стремительно, прокручивая в голове весь день. На работе вроде всё нормально, думала она, с мужем тоже, двухлетний сыночек Алёшенька находится в деревне у бабушки.

Зайдя в кабинет начальника цеха, поняла по его глазам, он хочет сообщить что-то недоброе. В голове как-то всё съёжилось, приготовилась, думая, откуда же ждать беды. Но то, что она услышала, не ожидала. С её губ сорвался крик. Мастер цеха кинулся её успокаивать:

«Клавдия, живой, живой твой ребёнок!».

Он назвал ей город, куда доставили её сына и адрес больницы. Рыдая, она быстро переоделась и бросилась бежать к железнодорожному вокзалу в надежде успеть на последний ночной поезд. Но она не успела совсем чуть-чуть. Поезд уходил от неё, набирая скорость, мигая красным фонарём.

Она смотрела ему вслед и от бессилия плакала. До утра она не могла ждать следующего поезда, сердце разрывалось на части. И она, не раздумывая, шагнула на железнодорожное полотно, зная, что оно приведёт её в город. От посёлка до города очень далеко, но это её совсем не пугало. Она шла всю ночь, просила Бога и думала только об одном, чтобы ребёнок остался жив. Малыш перекинул на себя кастрюлю с кипятком. Площадь ожога тела была более 40%.

Уставшая от бессилия, Клавдия зашла в утренний, ещё спящий город. Местности она не знала, куда идти и у кого спросить? И тут она увидела, как из переулка выпрыгнул мотоциклист на большой скорости. Она со всех ног бросилась к нему наперерез, плача, умоляя ради Бога помочь ей. И он, конечно, не смог отказать этой расстроенной, уставшей и потрясённой женщине.

Петляя по городу, вёз её в больницу. Найдя ожоговой отделение, постучала в окно. Вышла медсестра, глянув на Клавдию, она отшатнулась. Перед ней стояла совсем молоденькая хрупкая женщина, с лихорадочным блеском в глазах, с выбившимися из-под косынки длинными косами, она едва держалась на ногах.

«Вам плохо?», — спросила она.

Клавдия этого просто не слышала, она с надеждой смотрела в глаза медсестры, прошептала: «Мой ребёнок жив? Жив мой Лёша?».

 Медсестра всё поняла:

«Живой, живой ваш Лёша», — успокаивающим голосом ответила она. — «Сейчас я вас к нему проведу».

Переодевшись, они зашли в палату. Медсестра подвела её к сыну. Он не спал, стонал. Мать увидела забинтованное тельце сына, зажала себе рот рукой, боясь закричать, разрыдаться и испугать сына. Материнский инстинкт подсказывал ей, что сейчас как никогда нужно быть сильной, только сильной, чтобы бороться за своё дитя до конца.

Она подошла к нему, прикоснулась к его пальчикам, которые выглядывали из-под бинтов, нежным голосом проговорила:

«Сынок, сыночек, родненький мой, хороший, мама теперь с тобой».

И он услышал голос мамы, громко заплакал, жалуясь на боль, прося помощи, защиты мамы. Она его всё гладила и говорила ласковые слова. Ребёнок на время затих, успокоился, теперь мама была рядом с ним. Не описать муки, которые пришлось вынести ребёнку и матери. Врачи долго и отчаянно боролись за жизнь малыша.

Уход и любовь матери оказались сильнее смерти. Болезнь отступила. И вот через полтора месяца мать с сыном ехали домой. Возможно, в том же пригородном поезде, на который она тогда не успела. Но это было уже неважно. Перед ними проплывал красивый летний пейзаж. Сейчас они были самые счастливые.