Воспитанник чернянского центра «Семья» рассказал о своей жизни и увлечениях

Многие родители не задумываются, куда бы им пришлось отправлять своего ребёнка в экстренной ситуации? Ведь у большинства есть бабушки, дедушки или близкие дяди и тёти, с удовольствием выступающие в роли няни для малыша или берущие шефство над строптивым внуком-подростком. А не будь их? Например, папа уехал в командировку, а маму госпитализируют на лечение в стационар? А между тем многие просто не знают, что каждый имеет право попросить помощи у органов опеки.

Скажете: «Ага, сейчас заберут ребёнка, а потом попробуй его верни… Да там сидят злые тётки, которые только и мечтают о том, чтобы отнять малыша у благополучных родителей… Над ним там будут издеваться, и у ребёнка останется психологическая травма на всю жизнь». И окажетесь глубоко неправы! В этом я убедилась, когда отправилась выяснять все возможности чернянского Центра социальной помощи семье и детям «Семья».

«Семья — основной источник детского благополучия. Жить с мамой и папой — это не только право ребёнка, закреплённое российским законодательством, но и выработанная человечеством на протяжении тысячелетий норма жизни. Однако ситуации возникают разные, иногда у родителей не остаётся другого выхода, но они всё равно боятся обратиться к нам. Бытуют совершенно неоправданные стереотипы, что это детский дом, интернат, приют, где детям обязательно будет плохо. Но мы — социозащитное учреждение, деятельность которого направлена на помощь семье и ребёнку. Например, когда закрывался на ремонт детский сад «Кристаллик», нашими услугами воспользовались родители, которым не с кем было оставлять детей, а бросить единственный источник дохода они не могли. И всё же основной акцент в нашей работе приходится на социально незащищённые слои — это одинокие мамы, многодетные семьи. Мы готовы каждому помочь и поддержать в непростое время», — рассказала директор центра Елена Безбородова.

Оказался в трудной ситуации и воспитанник центра Михаил (имя из этических соображений изменено). Парень уже почти взрослый — ему 15 лет, учится в девятом классе и живёт с мамой в крохотном деревенском домике. Мама — инвалид (нет одной руки), страдает приступами эпилепсии и сама усугубляет своё состояние алкоголем. Когда с ней случился очередной приступ, оказавшийся намного тяжелее предыдущих, и она надолго попала в больницу, Миша согласился пожить в центре. 

На предложение побеседовать с журналистом и рассказать о себе и о том, как ему здесь живётся, он откликнулся без особых раздумий. Увидев в моих руках диктофон, живо заинтересовался техникой и сообщил, что тоже такой хотел. На вопрос: «Зачем?», отвечает: «Да мамино поведение записывать». Забегая вперёд, скажу — записывать было что. Как показал наш дальнейший разговор, за свои 15 лет мальчик пережил столько, что не каждому взрослому вынести под силу. Передо мной сидел щуплый вихрастый паренёк с обаятельной улыбкой и без стеснения, непринуждённо рассказывал о своей жизни.

— Миш, как тебе живётся в центре?

— Неплохо, привык уже. Я ж здесь уже третий месяц. Сначала, конечно, была паника, когда у мамы случился приступ эпилепсии. Я позвонил в скорую, и её забрали. Это было ужасно. Пожил неделю у старшего брата, но он и сам серьёзно заболел, к тому же живёт у своего отца, а там своя семья. Вот я и решил, что пересижу здесь, пока не смогу вернуться домой.

Елена Викторовна подсказывает, что здесь у Миши есть возможность не только жить в хороших бытовых условиях, правильно и качественно питаться, но и ходить в школу наравне со сверстниками, ведь этот этап обучения сложный и ответственный — впереди выпускные экзамены и поступление в техникум. В учебное заведение все ребята ходят организованно, под руководством воспитателя. Так же, как другие дети, посещают уроки и делают домашнюю работу.

— Хорошо учишься? Учителя тебя хвалят?

— Неплохо, — хитро улыбается наш герой, и уточняет, — как и дома, на троечки. Да некогда мне хорошо учиться, больше о маме думаю, что дальше будет. Придётся часто в посёлок кататься за лекарствами для неё, у нас-то в селе аптеки нет.

— Да уж, сразу видно, ты парень ответственный. Чувствуешь себя главой семьи?

— Так я и есть глава семьи!

— Ну тогда как глава семьи оцени, где бытовые условия лучше, дома или в центре?

— Везде примерно одинаковые. Ну, только что дома сейчас газа нет, а дрова колоть я ещё тогда устал, когда нам его отключили за неуплату. Приходилось ими топить, чтобы еду приготовить. Потом что-то печка перестала работать, весь дым в хату шёл. Но это не самое страшное. Страшно маму одну дома оставлять.

Чтобы как-то смягчить возникшее напряжение, к разговору снова подключается директор центра и пытается убедить мальчика, что с мамой обязательно всё будет хорошо, а его главная задача сейчас — учиться. Елена Викторовна пояснила, что Мишу они знают с детства, он здесь частый гость. Было дело, помогали и долги погасить, и счётчики поменять, и паспорт получить, и с маминым самочувствием справиться. Ведь когда Мишу забирали органы опеки, она всегда это остро и болезненно переживала, старалась взять себя в руки, пролечиться, навести порядок в доме, одним словом — переосмыслить свой образ жизни. Даже с одной рукой сажала огород, готовила для себя и сына, следила за домом.

По словам Елены Викторовны, у Миши с мамой очень тесная связь, как говорят, «неразрезанная пуповина». Их невозможно разлучать надолго, и если такое случалось, то было продиктовано соображениями безопасности мальчика. А когда ситуация стабилизировалась, они снова были вместе. Старший сын давно живёт отдельно, строит свою жизнь, и получается, что у них кроме друг друга больше никого нет.

Хоть и понимаю, что вопрос может быть болезненным, но всё же спрашиваю о папе.

— Мы с ним не общаемся. Он приезжал пару раз, но произошёл один случай нехороший, и мы его прогнали. Он меня возил к бабушке, когда она была при смерти — попрощаться. Подарил бинокль. А через пару дней снова приехал, в «плохом» виде, да ещё с таким же другом, и обвинил меня в том, что я этот бинокль украл. Было очень обидно. Я потом пытался с ним связаться, но он, наверное, мой номер удалил. Да и пускай!

Миша говорит отрывисто, храбрится, но в глазах читается пока никак не осуществимое огромное желание иметь настоящую здоровую семью, в которой обязательно будут и мама, и папа. Он пытается найти подход к каждому взрослому, который встречается на его пути, но большинство просто проходит мимо, в лучшем случае немного общается с парнем, жалеет, в худшем — … даже думать об этом страшно.

А тем временем Миша продолжает рассказывать, как он гонял маминых «друзей», готовил еду, убирал дом, обрабатывал огород, когда она была не в состоянии. Как однажды, придя домой из школы, обнаружил на полу пятна крови, а мама позвонила только под утро и сообщила, что у неё был очередной приступ, и сейчас она у соседей. Невозможно представить, что творилось в голове у мальчишки в эту ночь. И как когда-то отчим, «благодаря» которому мама осталась без руки после автомобильной аварии, и его «сделал немножко инвалидом» — избил шестилетнего ребёнка так, что у него в черепе образовалась трещина. Отсидел за это, а Миша полгода в больнице лежал. Ему и сейчас ещё требуется периодически проходить лечение. Другие истории из его жизни тоже не для слабонервных. И самое страшное, что из его уст это всё звучит как нечто вполне в порядке вещей. Пытаюсь отойти от шока и сменить тему — спрашиваю о будущем, о мечтах, увлечениях.

— Я хорошо рисую, как и мама. Мы с ней часто в разных конкурсах участвуем. У меня фотки классные получаются, хотите, я вам потом на ватсап пришлю? А ещё я хорошо пою, танцую, стихи читаю. Хотел в колледж культуры поступать, но как я от мамы далеко уеду? Кто ей будет помогать? Пойду в агромеханический техникум на повара-кондитера. Тоже хорошая специальность, в жизни пригодится. Я уже работал этим летом в зеленстрое. Работа нетрудная была, всего три часа в день, а заработал 10 тысяч.

— Куда хочешь потратить эти деньги?

— Это мой вклад в семью. Половину на долг за газ отдам, половину — маме на лекарства. Она ведь у меня одна! А когда начну сам зарабатывать, буду обязательно приезжать сюда, в центр, помогать ребятам, которые здесь живут. Пока, конечно, мне хвастаться особо нечем, но живём как живём. Как в раю!

Признаться честно, после этих слов Миши, сказанных с горькой иронией, я больше не могла ни о чём его спрашивать, потому что в горле стоял огромный ком, который никак не хотел проглатываться. Смогла бы я сама вынести всё то, что пережил этот пятнадцатилетний паренёк и остаться такой жизнелюбивой, так остро переживать беды и несчастья других людей и стремиться помочь всем и вся? Хочется надеяться. И ещё очень хочется, чтобы у этого удивительного мальчишки, так отчаянно стремящегося к свету, наконец-то в жизни стало всё хорошо. А сотрудниц центра «Семья», которые ежедневно сталкиваются с такими ситуациями и при этом продолжают оставаться искренними, заботливыми и любящими «временными мамами» своим подопечным, я с этих пор буду безоговорочно считать ангелами.

P.S. Фото чудесных пейзажей Миша мне всё-таки прислал, хоть я и не особо надеялась. Глядя на них, я попыталась на секунду стать на его место и почувствовала себя раненым китом, смотрящим из тёмных глубин через толщу воды на яркое солнце и мерцающие блики на поверхности океана. В надежде когда-нибудь подняться вверх и подставить его ласковым лучам своё пока ещё не замёрзшее сердце.