Нина Петращук из Малотроицкого написала быль о своей подруге детства

Родилась Клава в феврале 1941 года. Мне в это время был уже один год и три месяца, а в июне грянула война. Наши отцы и её старший брат Михаил, которому едва исполнилось 17, вместе с другими сельчанами ушли на фронт. И вскоре совсем юный брат погибает. В их семье Клава — восьмой ребёнок. И одного из них потеряли навсегда. Старшая сестра Татьяна живёт отдельно. Её муж тоже не вернётся с войны, а маленький сын — мой ровесник. Остальные её сёстры и братья подростки и мал мала меньше. Вся домашняя работа ложится на плечи подростка Ульяны.

Я своего отца совсем не помню. Погиб в 44-м, у нас осталась только гражданская фотография. Рядом со мной всегда были мама, старшие братья Алёша и Егорка, сестра Таня. В свои 13 лет Алексей, как и другие дети нашего села, стал работать в колхозе вместе со взрослыми. Брат — прицепщик на тракторе. Была в ту пору такая должность, нужно было чистить плуги, которые таскал трактор, периодически следить, чтобы они не забивались корнями растений, стоять у сеялки, равномерно распределять в ней семена, чтобы зёрна правильно падали в борозды, вовремя наполнять её новыми. Так я представляла себе эту работу, когда чуть подросла.

Егорка родился в 1936 году, Ульяна нянчила его. Об этом мне потом рассказывала наша мама. Она всю жизнь была благодарна соседочке Уле за её добросовестный уход за ребёнком. Всегда чистенько, в свежевыстиранных пелёночках няня возила его вместе с другими же такими девчушками в поле на кормление работающим мамам. Уля среди других нянь была самой внимательной и ответственной. Ей ещё и у себя дома приходилось смотреть за младшим братом Ваней. Когда наши отцы сражались с фашистами, они, захватив наши территории, угоняли юношей и девушек в Германию. Этой участи не избежала и Ульяна. До самой победы пришлось ей там работать на немецких хозяев. Она и другие выдержали тяжёлый труд, вернулись в родное село.

Через год Егор, отслуживший во флоте, проработавший потом на теплоходе и гражданских судах до самой пенсии, приезжал на родину. В это время умер наш Алёша, который до старости работал здесь шофёром. В 2005 году мы его похоронили рядом с мамой на сельском кладбище. Егор же после похорон посетил нашу улицу детства (сейчас это Зелёная), навестил оставшихся в живых бывших соседей, побывал у своей нянечки Ульяны Кирилловны. За доброту и нежность сравнивал её с няней Александра Пушкина Ариной Родионовной. Так через много лет произошла их встреча.

И эта же Уля в далёкие трудные годы вместе с нашей мамой стояла за плугом, в который впрягались наша и их коровы. Вместе с другими колхозниками, женщинами, девушками и подростками, вспахивали поля и свои приусадебные участки. Пара стареньких сохранившихся тракторов не успевала обрабатывать землю. Пахали, сеяли, поднимали разрушенное войной сельское хозяйство. К сожалению, Ульяны Кирилловны уже нет с нами, но она прожила долгую и яркую жизнь. Вместе с мужем воспитали двух сыновей и дочь. Внуки продолжают их дело. Также трудились во время войны и после её сестры Тоня и брат Василий. Создали свои семьи, растили детей, но трудные военные годы и голод отразились на их здоровье, безвременно после тяжёлой болезни покинули этот мир.

К счастью, моему брату идёт 85 год, Егор Михайлович живёт со своей семьёй в городе Измаиле Одесской области. Сын и дочь, внук и внучка. Свою нянечку Улю помнит до сих пор. Тогда Клавиной семье повезло, отец Кирилл Иванович возвратился с войны. Дождалась многодетная мать Акулина Ивановна отца своих детей. Радость была всеобщая. Дядя Кирюша возил на лошадях в бидонах молоко от колхозных коров и собранное с каждого двора, которое люди сдавали государству, в Чернянку на молокозавод. Оттуда привозил небольших варёных рачков, покупал там на базаре. Угощал детвору этим красным деликатесом. И спустя столько лет ощущается вкус этого лакомства.

К тому времени подрастали наш Егорка, братья Клавы Иван и Лёша, а в семье других соседей — Иван и Илья. В этой компании мы с подружкой были её хвостиком, самые маленькие из них, особенно Клава. С ранней весны и до поздней осени бегали босиком. Нашим мамам было трудно прокормить, одеть, обуть своих детей. И, если кому‑нибудь доставалось что‑то новое, были счастливы безмерно. Однажды, ко мне пришла и Клава в новеньких черевичках. Полюбовались, порадовались, заигрались. Под вечер иду её провожать домой. Прошёл дождь, на улице сыро. Девочка идёт осторожно, боится испачкать обувку, но попадает прямо в грязь, которая мгновенно засасывает свою жертву. Худенькая её ножка выскакивает на поверхность, Клава, обернувшись, видит свою босую ногу, удивлённо спрашивает:

«А где же мой черевичек?!»

«Да вот же он, там утонул…»

Приходится его срочно вызволять из жижи. И смешно получилось, и слёзы на глазах. Очень нам жаль новенькую покупку.

Ближе к осени пасём своих коров босиком. Сами играем, цветочки рвём. Мимо нашей хаты проходит грунтовая дорога в поле. Слева от неё созревают подсолнухи. Их широкие зелёные листья и оранжевые шляпки манят к себе животных. Ни пересекают дорогу, приближаются к ним и начинают жевать листья и шляпки. Между подсолнечником и дорогой пролегает нейтральная полоса шириной метра четыре, где растут травы и мелкие колючки.

Мы бросаемся за коровами. Оглядываемся, нет ли рядом колхозного объездчика. Дядька Гришка — строгий охранник культурных посевов. Рьяно следит за тем, чтобы домашний скот не топтал их. Наказывает нерадивых хозяев. На лошади верхом объезжает поля. Мы его побаиваемся. Спешим, в наши ноги вонзаются сухие, острые колючки-занозы. На пальчиках пробираемся дальше. Наконец, выгоняем коров на полосу, они нехотя бредут через неё и дорогу на выгон. Стараясь не наступать на колючки, преодолеваем этот путь и мы. Садимся и начинаем вытаскивать впившиеся занозы. Не успеваем. Наши бурёнушки уже опять возле оранжевых шляпок. Приходится вновь бежать за ними туда и обратно. Израненные наши пятки горят. От боли хочется плакать, но мы терпим. Дома нам влетит за недогляд за коровами. Так наши игры переплетаются с домашними заботами.

Соседи Иваны начали ходить в первый класс. Учатся только до наступления морозов. Дальше в летней изношенной обуви нет смысла продолжать учёбу. Это повторяется уже два года. Зато у них есть «Букварь». Для меня «Букварь» — это волшебная книга. Читать я научилась от братьев и сестры рано, ещё до школы. Мне так хотелось иметь эту книгу, хотя бы подержать в руках. Стою возле хаты, жду ребят. Как только они возвращаются из школы, пробегают мимо меня, прошу одного из них:

«Вань, дай, пожалуйста, почитать „Букварь“».

Дома бережно открываю, перелистываю, читаю, рассматриваю картинки. Они оживают передо мной. Вот дети заблудились в лесу, зовут на помощь. Тут мама моет раму, здесь ёжик, лисичка, зайцы. Гуси гогочут, на волах пашут. И сказка, и явь…

В первом классе учусь с братом Клавы Лёшей. В одно время даже сидим за одной партой, но почему‑то ссоримся, делим парту, толкаемся, когда чей‑то локоть окажется не на своей половине. А после уроков вместе мирно играем. Я посещаю сельскую библиотеку, читаю сказку и детскую художественную литературу. Повесть Аркадия Гайдара «Тимур и его команда» так меня захватила, что чувствую себя членом той самой команды.

Последний год моего ещё дошкольного детства приходится на голодный 1946 год. Зимой было очень трудно всем. Зерно, мука закончились. Картошки совсем мало. Едим жмых, живот пучит от такой жёсткой пищи. Пухнем от голода. Страшно смотреть на наши налившиеся лица и руки. От смерти многих спасают наши коровушки и козы.

Весной в огородах ищем мёрзлую прошлогоднюю картошку, печём драники. Дети села лазили по склонам оврагов, собирали какие‑то чёрные пластиночки. До сих пор не знаем, что это было. Скорее всего, какие‑то перезимовавшие высохшие стебельки или листочки мелких трав. Дома варим в молоке эту лапшу, как мы её тогда называли, очень вкусно. Легче стало, когда появилась первая зелень. Из молодой крапивы варим щи, делаем хлебные лепёшки. Дикий лук и чеснок собираем среди трав и цветов. Сушим на солнышке, уплетаем за обе щеки. Питаемся стеблями трав, которые назывались людскими «бабками», а были ещё и конские, эти — для скота.

Целыми днями так мы бродили буграми, полями, кормились сами и приносили домой для всей семьи. Живём своей детской жизнью. Но дети, они всегда, везде дети. На нашей маленькой улице шесть хатёнок, сейчас рядом — выгон, трава, цветочки. Ребята из центральной улицы, теперь это Троицкая, приходят к нам сюда поиграть мячами. Наша улица оглашается весёлыми, звонкими голосами до позднего вечера. А потом мы ходим в гости к своим сверстникам на главную улицу.

Закончились голодные годы. В колхозе вырастили хороший урожай зерновых и овощных культур. Мы уже все стали школьниками. Началась наша трудовая деятельность. На летних каникулах ходим в поле, вместе со взрослыми по ржаному и пшеничному вырываем сорняки. Боремся с сусликами и зверьками, которые уничтожают зерно в колосках. А когда рожь и пшеница скошены и убраны, собираем потерянные колоски. Сберегаем каждое зёрнышко, отправляем его в колхозные амбары. На току сушили зерно. Осенью после уроков помогали убирать картофель, сахарную свеклу. Со стеблей кукурузы срывали початки на зерно, а стебли с листьями подавали в силосорезочные машины, которые их измельчают. Эту массу закладывают в ямы, готовят на корм скоту. Ранней весной эти ямы открывают и силосом кормят колхозных животных.

В нашем селе школа-семилетка. Дальше выпускники сами выбирают свой жизненный путь. Многие остаются трудиться в родном колхозе, другие — уезжают на новостройки, на фабрики и заводы. Клава получила дальнейшее образование в областном центре по профессии бухгалтера. Стала работать в строительстве. С мужем-строителем воспитывала дочь, которая продолжила дело родителей. Жаль, муж подружки рано ушёл из жизни, трагически погиб. Его дело продолжил внук. До сих пор Клавдия Кирилловна с дочерью, зятем и внуком проживает в Белгороде.

Я получила среднее образование в Чернянской школе. Дальше училась, жила, работала в Луганской области. Две дочери, трое внуков. В 2000 году с мужем вернулась в своё родное село. Дочери, внуки живут и работают в городах. С Клавдией связи не теряли. Переписывались редко, но встречались. Теперь связь у нас мобильная. Наша жизнь быстротечна и стремительна. Оглядываемся назад, не заметили, как поседели и состарились. Девятый десяток идёт каждой из нас. Но душа молода. Гордимся, что, будучи детьми, трудились, внесли хоть и маленький, но вклад в общее дело — подъём разрушенного войной хозяйства страны. Радуемся, что дожили до 75-летнего юбилея Победы, встретили 76-ю годовщину. Счастливы, что живём на многострадальной нашей земле.

Жительница села Малотроицкое

Нина Петращук (Романенко)