Митрополит Антоний Сурожский: «Верь до конца, и будь верен до конца!»

«Вся судьба его была в том, чтобы как бы не быть, для того, чтобы в сознании и в видении людей возрос Единственный, который есть — Господь».

Среди пророков, среди людей, которые Богу послужили сердцем неразделённым, всей большой силой души, есть один, память которого мы совершаем  11 сентября, и кого Бог назвал величайшим среди тех, которые рождены на земле. Это Иоанн Креститель. И действительно, когда вдумаешься в его судьбу, кажется, нет судьбы более величественной и более трагичной.

Вспомните первое, что говорится о нём в Евангелии от Марка: «Он глас вопиющий в пустыне». Он только голос, он настолько стал единым, настолько уже не отличим от своего служения, что он стал только Божиим голосом, только благовестником; словно его как человека, человека плоти и крови, человека, который может тосковать и страдать, и молиться, и искать, и стоять, в конечном итоге, перед грядущей смертью, — словно этого человека нет. Он и его призвание — одно и то же; он — голос Господень, звучащий, гремящий среди пустыни людской; той пустыни, где души пусты, потому что вокруг Иоанна люди были, а пустыня от этого оставалась неизменной...

Сам Креститель говорит о себе по отношению к Господу:

«Мне надо умаляться, сходить на нет, для того, чтобы Он возрос. Надо, чтобы обо мне забыли, чтобы только о Нём помнили, надо, чтобы мои ученики от меня отвернулись и ушли, подобно Андрею и Иоанну на берегах Иордана реки, чтобы последовать неразделённым сердцем только за Ним: я живу только для того, чтобы меня не стало!».

И последний страшный образ Иоанна, когда он уже был в темнице, когда уже вокруг него суживался круг приходящей смерти, когда не было у него уже выхода, когда эта колоссально великая душа заколебалась. Шла на него смерть, кончалась жизнь, где ничего у него не было своего, в прошлом был только подвиг отречения от себя, а впереди — мрак. И в этот момент, когда заколебался в нём дух, послал он учеников спросить у Христа:

«Ты ли Тот, которого мы ожидали? Если Тот, то стоило в юных летах заживо умереть. Если Он — Тот, стоило умаляться из года в год, чтобы Иоанна забыли и только образ Грядущего возрастал в глазах людей. Если Он — Тот, тогда стоило теперь и умирать уже последним умиранием, потому что всё, для чего Иоанн жил, было исполнено и совершено. Но вдруг Он — не Тот? Тогда потеряно всё: и юность, и величайшая сила зрелых лет, всё погублено, всё бессмысленно; и ещё страшнее, что случилось это потому, что Бог будто «обманул». Бог, призвавший Иоанна в пустыне, Бог, отведший его от людей, Бог, вдохновивший его к подвигу самоумирания. Неужели Бог обманул, и жизнь прошла, и возврата нет?».

И вот, послав учеников ко Христу с вопросом: «Ты ли Тот?», Иоанн не получает прямого, утешающего ответа. Христос не отвечает ему: «Да, Я — Тот, иди с миром!». Он только даёт пророку ответ другого пророка о том, что слепые прозревают, хромые ходят, мёртвые воскресают,  нищие благовествуют. Он даёт ответ из Исаии, но своих слов не прибавляет, — ничего, кроме одного грозного предупреждения: «Блажен тот, кто не соблазнится о Мне. Пойдите, скажите Иоанну». И этот ответ достиг Иоанна в предсмертном его ожидании: верь до конца, верь, не требуя ни свидетельств, ни доказательств, ни знамений. Верь, потому что слышал ты внутри, в глубинах души твоей, глас Господень, повелевающий творить дело пророка.

Сегодня мы празднуем день усекновения… Празднуем... Слово «праздновать» мы привыкли понимать, как радость, но оно же значит «оставаться без дела», а без дела можно оставаться, потому что захлестнёт душу радость и уже дела нет до обычных дел, а может это случиться потому, что руки опустились от горя или от ужаса. И вот таков сегодняшний праздник: за что возьмёшься перед лицом того, о чём мы слышали сегодня в Евангелии?

И вот в этот день, когда перед ужасом и величием этой судьбы опускаются руки, нас призывает Церковь молиться о тех, которые тоже в ужасе и трепете, недоумении и отчаянии иногда, умирали на поле битвы, умирали в застенках, умирали одинокой смертью. После того как вы приложитесь ко кресту, помолимся о всех тех, которые на поле брани жизнь положили, чтобы жили другие, склонились к земле, чтобы воспрянул другой.

Вспомним тех, которые из тысячелетия в тысячелетие, а не только в наше время, погибали страшной смертью, потому что они умели любить, или потому, что другие любить не умели, вспомним всех, потому что всех объемлет Господня любовь, и за всех предстоит, молясь, великий Иоанн, который прошёл через всю трагедию жертвы до конца умирания и смерти без единого слова утешения, а только властным повелением Божиим: «Верь до конца, и будь верен до конца!». Аминь.

Митрополит Антоний СУРОЖСКИЙ