Сотрудник чернянского музея Татьяна Ободенко написала письмо в редакцию об «Атаке века»

На одном из домов на улице Первомайской прикреплена мемориальная доска: «В этом доме с 1965 по 2007 годы жил командир рулевых сигнальщиков подводной лодки «С-13», Почётный гражданин Чернянского района Александр Никитович Волков». Старшему поколению хорошо известно имя знаменитого земляка, а также, что он был непосредственным участником легендарной «атаки века», которой 30 января 2020 года исполнилось 75 лет.

…Огромный пассажирский лайнер «Вильгельм Густлов» — почти двухсотметровой длины девятипалубный гигант, в высоту с 15-этажный дом, разделённый переборками на бесчисленное множество отсеков, кроме сотен комфортабельных кают, имевший рестораны, зимний сад, плавательный бассейн, гимнастический зал. Водоизмещение 25 тысяч тонн. И вот этот суперлайнер, имея на борту более 8000 пассажиров (подводников, высокопоставленных чиновников, генералов и офицеров СС и вермахта), со всеми мерами предосторожности в полдень 30 января 1945 года оторвался от причальной стенки Данцигского порта и вышел в море…

В этот же день в 20:10, крейсировавшая в Данцигском заливе в ожидании целей для торпедной атаки советская подлодка «С-13», которой командовал капитан третьего ранга Александр Маринеско, всплыла для подзарядки аккумуляторных батарей…

…Вот уже 17 дней длился поход. Площадь, отведённая для крейсирования, была огромной, попробуй, осмотри её быстро, а главное, внимательно… Как назло, весь поход не утихал шторм. С большим трудом боцману удавалось удержать лодку в равновесии минуту-две, пока командир торопливо приникал к перископу. А ночью шла крайне опасная на болтанке подзарядка аккумуляторных батарей. Так сутки за сутками. Бортовой журнал «эски» скупо свидетельствовал:

«17 января. Из сводки Совинформбюро узнали о начавшемся наступлении войск первого Белорусского фронта южнее Варшавы. Экипаж обрадовался… Шторм около девяти баллов. Ночью несколько моряков выпали из коек. Утром погрузились, потом легли на грунт. Хотя глубина 50 метров, лодку здорово качает…

18 января. Всплыли в 00:40. Шторм продолжается. Из радиосообщения узнали об освобождении нашими войсками Варшавы…

20 января. Ввиду плохой погоды всплываем под перископ редко. Транспортов не обнаружено…». Командир ободрял моряков:

— Чует моё сердце, вот-вот пойдёт конвой. Будет горячее дело! — Готовьтесь, друзья!

Но сутки сменяются сутками, а серьёзной цели всё нет. «26–27 января. Сильно качает, порой кладёт лодку на борт под 45 градусов. Шторм свыше восьми баллов. Мороз. Антенна, леерные стойки, палуба покрываются сплошным льдом. Шахта подачи воздуха к дизелям при погружении пропускает воду до тех пор, пока лёд на её крышке не оттает. Из оперативной сводки узнали о выходе наших войск на побережье Данцигской бухты», — пишет в бортовом журнале радист.

Вечером 30 января, получив очередную радиограмму штаба флота, где говорилось о начинающейся эвакуации гитлеровцев, Александр Маринеско принял отчаянно смелое решение: идти прямиком к Данцигской гавани и караулить врага на выходе из неё. После 40-минутного стремительного броска к цели всплыли для подзарядки электропитания.

Штормовая зимняя Балтика встретила огромными водяными валами, тяжело переваливавшимися через узкий корпус лодки и снежными зарядами, налетавшими внезапно и плотно — ни зги не видать. И вот когда эту обжигающую холодом круговерть на мгновение разорвало, вахтенный сигнальщик Анатолий Виноградов взволнованно закричал:

— Огни! Прямо по носу! Светлячки, мигавшие вдали, не могли принадлежать береговым маякам — далеко, к тому же по военному времени их не зажигали. Значит — цель!

И тогда прозвучала боевая тревога. Надсадно завыли ревуны. «С-13» выходила в «атаку века». Стоя на мостике под порывами взбесившегося ветра, Маринеско лихорадочно обдумывал план действий.

— Штурман, ночной прицел!, — приказал Маринеско. — Стреляем из надводного, носовыми! Идём под дизелями! Развить полную скорость!

Вскоре гидроакустик доложил, что, судя по шуму винтов, пока ещё невидимая цель водоизмещением тянет на крейсер. «А что, если атаковать со стороны берега? — возникла шальная мысль у командира лодки. — Не ждут же они нападения оттуда, от своих! Наверняка не ждут! Там береговая авиация, батареи фортов… Верят, что тыл прикрыт! Оттуда и бить!».

Чашу сомнений окончательно перевесил доклад вызванного на мостик опытнейшего рулевого-сигнальщика старшины первой статьи Александра Волкова, обладавшего редчайшей способностью ночью видеть, как днём. Приглядевшись в бинокль к мигавшим в снежном мареве огонькам, он уверенно доложил:

— Впереди миноносец! За ним — лайнер! — Срочное погружение! Боцман, ныряй на 20 метров!, — приказал командир «С13».

Лодка заскользила вниз, под тяжело дышащие громады волн. Всплытие! Лодка, набирая ход, снова приподнялась над волнами. На форсаже, развив невозможные для «эски» 18 узлов и рискуя сорвать дизели, настигал Маринеско уходящую цель. Это было отчаянное, почти обречённое усилие — вероятность счастливого исхода не составляла и сотой доли процента. Но он верил в свою звезду… Час, второй беспримерной погони. И вот уже можно крикнуть в переговорную трубу: — Старпом, рассчитайте число торпед в залпе!

Едва прозвучала эта команда, как вдруг по рубке лодки затанцевал сигнальный прожектор с лайнера, выписывая точки и тире. Противник запрашивал у него позывные! А надо выиграть ещё несколько минут, чтобы успеть изготовиться.

— Отстучите ему что‑нибудь! Что угодно! — велел Маринеско.

Сигнальщик Иван Антипов невозмутимо просигналил врагу короткое словцо, и… Немец успокоился! Оказалось, гитлеровцы приняли шедшую борт в борт советскую лодку за свой торпедолов, назначенный в конвой.

В 23:08 Маринеско наконец скомандовал: — Аппараты, пли! Три стремительных полоски от форштевня «эски» рванулись к высоченному борту лайнера. До его погружения в пучину оставалось не больше 15 минут…

Экипаж «С-13» всё это время, даже не опасаясь приближавшихся вражеских кораблей охранения и не прячась в морских глубинах, с мостика жадно наблюдал за агонией «Густлова». Корабли конвоя спасли лишь 988 гитлеровцев, среди них подводников оказалось меньше, чем на один экипаж. Переживший купание в балтийской воде помощник капитана лайнера Гейнц Шен спустя много лет написал в своей книге «Гибель «Вильгельма Густлова»:

«Это, несомненно, была самая большая катастрофа в истории мореплавания, по сравнению с которой даже гибель „Титаника“, столкнувшегося в 1912 году с айсбергом, — ничто».

После потопления «Вильгельма Густлова» Маринеско четыре часа уходил от преследования вражеских эсминцев. В конце концов, он подплыл близко к немецкому берегу и положил лодку на грунт. Через 10 дней, действуя столь же дерзко и продуманно, экипаж подводной лодки «С-13» потопил ещё и германский вспомогательный крейсер «Генерал фон Штойбен» водоизмещением 15000 тонн, на борту которого перебрасывалось из Курляндского котла около 4000 солдат и офицеров вермахта.

Маринеско тогда ещё не знал, что Гитлер объявил его врагом рейха и своим личным врагом. В Германии был объявлен трёхдневный траур. Экипаж, осуществивший «атаку века», был представлен к наградам. Звание Героя Советского Союза было присвоено Александру Ивановичу Маринеско посмертно только в 1990 году.

Кстати, из всех подлодок класса «С» «Сталинец» в войну уцелела одна единственная — та самая, с несчастливым номером «13». В конце марта 2015 года в Чернянку приезжали дочь и внучка прославленного капитана подводной лодки «С-13» Татьяна Маринеско и Валентина.

С большой теплотой Татьяна Александровна поделилась воспоминаниями о команде С-13, с которой она не раз встречалась, в том числе и о Александре Волкове. От них она узнала многое об отце. Все они были дружными, и сплочёнными.

Сегодня уже никого не осталось в живых из экипажа краснознамённой подводной лодки «С-13». Ушёл из жизни и наш земляк, оставив свои воспоминания, боевые документы, фотографии, которые являются неоспоримыми свидетельствами подвига моряков прославленной подлодки. Эта победная страница подводников «С-13» значительно приблизила окончание Великой Отечественной войны и останется непревзойдённой в памяти людской.

Редактор электронных баз данных музея

Татьяна Ободенко

Материал подготовлен на основе документов из фондов

Чернянского районного краеведческого музея